Содержание [убрать]
1 Американский фолк-рок 1960-х
2 Британский фолк-рок
3 Современный фолк-рок
4 Исполнители фолк-рока
4.1 Исполнители и композиторы
4.2 Североамериканские вокальные фолк-рок группы 1960-х
4.2.1 Другие фолк-рок группы США того же периода
4.3 Британский и ирландский фолк-рок
4.3.1 Группы 1960-х
4.3.2 Группы 1970-х
4.4 Прогрессив-фолк
4.5 Современный фолк-рок
4.6 Другие фолк-рок группы
4.7 Русскоязычный фолк-рок
4.8 Украиноязычный фолк-рок
5 См. также
6 Ссылки

[править] Американский фолк-рок 1960-х
В первоначальном и наиболее узком смысле, этот термин относится к музыкальному стилю образовавшемуся в США и Канаде в середине 60-х гг. Музыкальное содержание стиля выражалось сильной вокальной составляющей и, относительно, «чистым» (без использования различных дополнительных электронных эффектов и приспособлений, искажающих звук) подходом к использованию электронных инструментов. Репертуар музыкантов этого стиля формировался под влиянием фольклорных источников, а еще чаще вдохновлённых фольклорной музыкой певцов и композиторов, таких как Боб Дилан, Пит Сигер, позднее — Джони Митчелл и Нил Янг. Основные представители названы выше — это The Byrds, The Band, Buffalo Springfield, Саймон и Гарфанкел.

[править] Британский фолк-рок
Эта первоначальная форма фолк-рока напрямую привела к формированию отдельного, эклектичного стиля британского фолк-рока (также называемого «электрическим фолком» (англ. electric folk)). Пионерами этого стиля в конце 60-х стали Pentangle и Fairport Convention. Начиная с североамериканской формы фолк-рока, Pentangle, Fairport Convention и другие похожие группы постепенно концентрировали элементы традиционной британской фольклорной музыки. В то же время, в Бретани, Алан Стивелл (Alan Stivell) начал смешивать свои бретонские корни с ирландскими и шотландскими и рок-музыкой. Очень скоро после этого, бас-гитарист Fairport Convention Эшли Хатчингс (Ashley Hutchings) собрал группу Steeleye Span вместе с приверженцами традиционной британской фольклорной музыки, которые хотели попробовать усилить свою музыку электронными инструментами, а позднее непосредственно элементами рок-музыки.

Это, в свою очередь, породило другие варианты: самостоятельно развивавшийся английский фолк-рок группы Albion Band и некоторые сольные работы Ронни Лейна (Ronnie Lane), и более плодовитое течение кельтского фолка, сочетающее элементы традиционной музыки Ирландии, Шотландии, Корнуолла и Бретани. По крайней мере, в первой половине 1970-х гг, кельтский рок стоял ближе к фольклорным корням, основываясь на использовании традиционных мелодий кельтской скрипки и губной гармошки, а также традиционных вокальных стилей, но дополняя музыку характерными року приемами.

[править] Современный фолк-рок
В более широком смысле, фолк-рок включает появившиеся позднее музыкальные жанры и движения, испытавшие влияние фольклорной музыки в англоговорящем мире и, в меньшей степени, во всей Европе. Как и для любого жанра, для фолк-рока трудно определить четкие границы. Фолк-рок может склоняться и в сторону фолка, и в сторону рока в использовании музыкальных инструментов, стиле, особенностях вокального исполнения и выборе материала для музыки. В то время как корни фолк-рока находятся среди музыки белого англоговорящего населения Северной Америки, не существует четкого разграничения того, фолк-музыку каких культур следует считать повлиявшими на него. Термин Фолк-рок обычно не применяется для характеристики рок-музыки основанной на блюзе или другой афроамериканской музыке (кроме той, которую «продвигают» сторонники возрождения фолк музыки), также как не применяется к рок-музыке каджунов, ни к музыке (особенно после 80-х гг.) не европейской фолк-культуры. Эти стили обычно классифицируются как «мировая музыка» (англ. world music).

[править] Исполнители фолк-рока
Все перечисленные далее группы и музыканты содержат в своей музыке одновременно значительные элементы фолка и рок-музыки.

[править] Исполнители и композиторы
Некоторые исполнители и авторы песен четко ассоциируются с фолк-роком. Среди тех, кто начинал творчество с фолк музыки, а позднее включил в нее элементы рока:

Леонард Коэн (Leonard Cohen)
Донован (Donovan)
Джон Денвер (John Denver)
Боб Дилан (Bob Dylan)
Йони Митчелл (Joni Mitchell)
Брюс Спрингстин (Bruce Springsteen)
Эса Пакаринен (Esa Pakarinen)
Фил Окс
Ричард Томпсон (Richard Thompson)
Алан Стивелл (Alan Stivell)
Джеймс Тейлор (James Taylor)
Шон Филлипс (Shawn Phillips)
Джоан Баэз (Joan Baez)
Кроме них, другие музыканты (обычно из более молодого поколения) в большей степени начинали смешивать элементы рока и фольклора с самого начала карьеры:

Джоната Брук (Jonatha Brooke)
Джим Крок (Jim Croce)
Нил Янг (Neil Young)
Джиллиан Велч (Gillian Welch)
Джоэл Спрейберри (Joel Sprayberry)
Мэтт Коста (Matt Costa)

[править] Североамериканские вокальные фолк-рок группы 1960-х
Эти группы связывают с оригинальным Североамериканским фолк-роком, который берет начало и в традиционной фолк музыке, но в большей степени испытывает влияние современных исполнителей и авторов песен, таких как Боб Дилан или шотландский певец и композитор Донован.

The Band
Buffalo Springfield
The Byrds
Crosby, Stills & Nash
The Mamas & the Papas
Simon & Garfunkel
Peter, Paul & Mary Музыка группы представляет собой нечто среднее между городским фолком и фолк-роком
The Turtles (раннее творчество)

[править] Другие фолк-рок группы США того же периода
Существовали рок-группы, которые также испытали значительное влияние фолка на их музыку, но обычно не классифицируемые как относящиеся к фолк-року.

America
The Grateful Dead
Jefferson Airplane
Love
Moby Grape
Сонни и Шер
Dion DiMucci (записи середины и конца 1960-х)
Gene Vincent (записи середины и конца 1960-х)
Jonathan Coulton Джонатан Коултон

[править] Британский и ирландский фолк-рок
Британский и ирландский фолк-рок (или электрофолк) является ветвью развития фолк-рока Северной Америки. Самой первой группой этого направления обычно считают Fairport Convention. Музыка этой группы первоначально звучала очень похоже на североамериканский фолк-рок, но постепенно стала вбирать в себя элементы фолк музыки Британских островов. Несколько групп в Бретани также тесно связаны с этим направлением. Они начали появляться начиная с работ Алана Стивелла (Alan Stivell).

[править] Группы 1960-х
К этому движению не относят несколько британских групп середины 60-х гг, чья музыка основывалась или копировала североамериканский фолк-рок того времени. Это такие группы, как Chad and Jeremy, Peter and Gordon, The Searchers или Marianne Faithfull.

Capercaillie
Fairport Convention
Alan Stivell (Бретань)
Five Hand Reel
Hedgehog Pie
Horslips
Jack The Lad
Lindisfarne
Malicorne (Франция)
Magna Carta
Pentangle
Planxty
Richard Thompson
Steeleye Span
Tricks Upon Travellers
Van Morrison хотя не ассоциировался с фолк-роком в период своей популярности, но в позднее время обращался к этому жанру, особенно совместно с The Chieftains.

The Incredible String Band первоначально работали в этом жанре, но позднее направились в другом направлении музыки. Вокалист группы Робин Уильямсон Robin Williamson часто обращался к фолк-року в своем творчестве.

[править] Группы 1970-х
Перечисленные далее группы функционировали в начале 70-х.

The Corrs
The Waterboys
Существует ряд групп, которые смешивают традиционную ирландскую музыку с панк-роком. Прототипом такой музыки можно считать хэви-металическую версию фольклорной песни "Whiskey in the Jar" 1973 года группы Thin Lizzy.

Dropkick Murphys
The Pogues
Fathom (band)
Flogging Molly

[править] Прогрессив-фолк
В творчестве некоторых групп прогрессивного рока прослеживаются черты Фолк-рока и Фолк музыки. Среди них: использование старинных и традиционных инструментов, характерные гармонии, схожие тексты и пр. Музыку, исполняемую этими группами иногда называют "Прогрессив-фолком".

Caravan
Gryphon
Gentle Giant
High Tide
Jethro Tull (Не вся музыка этой группы содержит элементы фолка, но альбомы "Songs from the Wood", "Heavy Horses" и "Stormwatch" обычно относят к фолк-року.)
Renaissance
The Strawbs
Tumulus (наиболее известная российская прогрессивная фолк-рок группа, сочетающая элементы мелодического прог-металла со славянскими традициями)

[править] Современный фолк-рок
К современному фолк-року относятся такие группы как Aaron Sprinkle, The Tossers, The River Bends, One Star Hotel, Tegan & Sara и другие.

[править] Другие фолк-рок группы
Канадские группы Spirit of the West и Great Big Sea связывают со звучанием фолк-рока характерного оригинальному североамериканскому фолк-року.

The Picts (Шотландия)
The Duhks (Канада)
Energy Orchard
Viikate (Финляндия)
Garmarna (Швеция)
Gordon Giltrap
The Grapes of Wrath
Great Big Sea (Канада)
Gordon Lightfoot
Gundula Krause
Sufjan Stevens
Kazuki Tomokawa (Япония)
The Levellers
Roaring Jack (Австралия)
Ruby Blue
Runrig
Spirit of the West
Weddings Parties Anything (Австралия)
Энди Уайт (Andy White) - певец и композитор
World Party
Spiral Dance (Австралия)
The Bedridden (Австралия)
Los Jaivas (Чили)
Andre Pannenbaecker (Германия)

[править] Русскоязычный фолк-рок
Русскоязычный фолк-рок чаще всего основывается на традиционной славянской фольклорной музыке и песнях, а также часто копирует или развивает традиции кельтского фолк-рока. Первопроходцами жанра по праву считается группа Калинов Мост, сформированная в 1986 г. в Новосибирске. Как и в англоязычном фолк-роке, нередко возникают трудности с классификацией тех или иных групп и исполнителей, а также отнесением их к фолк-року. Например, группа Рада и Терновник смешивает элементы психоделической, этнической, рок-музыки и др. Ниже перечислены известные русскоязычные рок-группы, исполняющие фолк-рок или содержащие его элементы в своем творчестве.

Калинов Мост
Наталья Маркова [1]
Ad Libitum [2]
Митя Кузнецов [3]
Разнотравие
Пелагея [4]
Седьмая Вода
Сиблинги (музыкальная группа)[5]
Внуки Святослава[6]
Башня Rowan[7]
Ва-Та-Га[8]
Рада и Терновник[9]
Тролль гнёт ель[10]
Мельница[11]
Сергей Калугин
Ветер Воды [12]
Канцлер Ги
Сауроныч
Reelroadъ[13]
The Dartz[14]
Mervent[15]
Telenn Gwad[16]
Наследие вагантов[17]
Сильфы (музыкальная группа)[18]
Видеть Пчелу[19]
Гродень[20]
Группа Кукуруза
Chorus[21]
Группа Северный цвет[22]
Вербный Мёд[23]
Ярос[24]
Веня Д'ркин[25][26]
Тэм
Джем

[править] Украиноязычный фолк-рок
Тінь сонця[27]
Мандри
Перкалаба
Вiй
Сонце-Хмари

Истоки джаза

<--В самом названии «джаз» по-арабски записано «быть дозволенным»[источник?]-->. Эта музыка рабов в конце концов сломала тоталитарные режимы, где царствовали классические оркестры, всецело подчинявшиеся воле дирижёрской палочки. Согласно исследованиям профессора истории и американской культуры Пенни Ван Эсчен, Госдепартамент США пытался использовать джаз в качестве идеологического оружия против СССР и расширения советского влияния на страны третьего мира.[1][2] Истоки джаза связаны с блюзом. Джаз возник в конце XIX века как слияние африканских ритмов и европейской гармонии, но истоки его следует искать с момента завоза рабов из Африки на территорию Нового Cвета. Привезённые рабы не были выходцами из одного рода и обычно даже не понимали друг друга. Необходимость консолидации привела к объединению множества культур и, как следствие, — к созданию единой культуры (в том числе и музыкальной) афроамериканцев. Процессы смешивания африканской музыкальной культуры, и европейской (которая тоже претерпела серьёзные изменения в Новом Свете) происходили начиная с XVIII века и в XIX веке привели к возникновению «протоджаза», а затем и Джаза в общепринятом понимании. Основополагающую роль в подлинном джазе играет импровизация. Кроме того, джаз отличается синкопированностью (выделение слабых долей и неожиданные акценты) и особым драйвом. Две последние составляющие возникают в рэгтайме, а затем переносятся на игру оркестров (бэндов), после чего для обозначения этого нового стиля музицирования и возникает слово «джаз», пишущееся сначала как «Jass», затем как «Jasz» и только с 1918 года приобретающее свой современный вид. Кроме того, многие направления джаза отличаются особой техникой исполнения: «раскачиванием» или свингом. Колыбелью джаза был американский Юг и прежде всего Новый Орлеан. 26 февраля 1917 года в нью-йоркской студии фирмы «Victor» пятеро белых музыкантов из Нового Орлеана записали первую джазовую грампластинку. Значение этого факта трудно переоценить: до появления в свет этой пластинки джаз оставался маргинальным явлением, музыкальным фольклором, а после — в течение нескольких недель ошеломил всю Америку. Запись принадлежала легендарному «Original Dixieland Jazz Band».
Новоорлеанский джаз

Термином новоорлеанский, и традиционный джаз обычно определяют стиль музыкантов, исполнявших джаз в Новом Орлеане в период между 1900 и 1917 годами, а также новоорлеанскими музыкантами, которые играли в Чикаго и записывали пластинки начиная приблизительно с 1917-го и на протяжении 1920-х. Этот период джазовой истории известен также, как «Эпоха джаза». И это понятие также используется для описания музыки, исполняемой в различные исторические периоды представителями новоорлеанского возрождения, стремившихся исполнять джаз в том же самом стиле, что и музыканты новоорлеанской школы.

Развитие джаза в США в первой четверти XX века

После закрытия Сторивилла джаз из регионального фольклорного жанра регионального масштаба начинает превращаться в общенациональное музыкальное направление, распространяясь на северные и северовосточные провинции США. Но его широкому распространению конечно не могло способствовать только закрытие одного увеселительного квартала. Наряду с Новым Орлеаном, в развитии джаза большое значение с самого начала играли Сент-Луис, Канзас-Сити и Мемфис. В Мемфисе в XIX веке зародился рэгтайм, откуда потом в период 1890—1903 он распространился по всему североамериканскому континенту. С другой стороны представления менестрелей, с их пёстрой мозаикой всевозможных музыкальных течений афроамериканского фольклора от джиги до рэгтайма, быстро распространились повсюду и подготовили почву для прихода джаза. Многие будущие знаменитости джаза начинали свой путь именно в менстрель-шоу. Задолго до закрытия Сторивилла новоорлеанские музыканты отправлялись на гастроли с так называемыми «водевильными» труппами. Джелли Ролл Мортон с 1904 года регулярно гастролировал в Алабаме, Флориде, Техасе. С 1914 года он имел контракт на выступления в Чикаго. В 1915 году переезжает в Чикаго и белый диксилендовый оркестр Тома Брауна. Крупные водевильные турне в Чикаго совершал и знаменитый «Креол Бэнд», руководимый новоорлеанским корнетистом Фредди Кеппардом. Отделившись в своё время от «Олимпия Бэнда», артисты Фредди Кеппарда уже в 1914 году успешно выступали в самом лучшем театре Чикаго и получили предложение сделать звуковую запись своих выступлений даже прежде «Original Dixieland Jazz Band», которое, впрочем, Фредди Кеппард недальновидно отклонил.

Значительно расширили территорию, охваченную воздействием джаза, оркестры, игравшие на прогулочных пароходах, ходивших вверх по Миссисипи. Ещё с конца XIX века стали популярными речные поездки из Нового Орлеана в Сент-Пол сначала на уикэнд, а впоследствии и на целую неделю. С 1900 года на этих прогулочных пароходах (riverboat) начинают выступать новоорлеанские оркестры, музыка которых становится наиболее привлекательным развлечением для пассажиров во время речных туров. В одном из таких оркестров «Шугер Джонни» начинала будущая жена Луи Армстронга, первая джазовая пианистка Лил Хардин.

В riverboat-оркестре другого пианиста Фэйтса Мэрейбла, выступало много будущих новоорлеанских джазовых звёзд. Пароходы, совершавшие рейсы по реке, часто останавливались на попутных станциях, где оркестры устраивали концерты для местной публики. Именно такие концерты стали творческими дебютами для Бикса Бейдербека, Джесса Стейси и многих других. Ещё один знаменитый маршрут пролегал по Миссури до Канзас-Сити. В этом городе, где благодаря крепким корням афро-американского фольклора развился и окончательно дооформился блюз, виртуозная игра новоорлеанских джазменов нашла исключительно благодатную среду. Главным центром развития джазовой музыки к началу 1920-х становится Чикаго, в котором усилиями многих музыкантов, собравшихся из разных концов США, создаётся стиль, получивший прозвище чикагский джаз.

Луи «Сэчмо» Армстронг

Хотя история джаза и началась в Новом Орлеане с наступлением ХХ века, но эта музыка пережила настоящий взлёт в начале 1920-х, когда трубач Луи Армстронг оставил Новый Орлеан, чтобы создать новую революционную музыку в Чикаго. Начавшаяся вскоре после этого миграция новоорлеанских джазовых мастеров в Нью-Йорк ознаменовала тенденцию постоянного движения джазовых музыкантов с Юга на Север. Чикаго воспринял музыку Нового Орлеана и сделал её горячей, подняв её накал не только усилием знаменитых ансамблей Армстронга Горячая Пятёрка и Горячая Семёрка, но также и других, включая таких мастеров, как Эдди Кондон и Джимми МакПартланд, чья бригада из Austin High School помогла возрождению Новоорлеанской школы. К числу других знаменитых чикагцев, раздвинувших горизонты классического джазового стиля Нового Орлеана, можно отнести пианиста Арта Ходеса, барабанщика Барретта Димса и кларнетиста Бенни Гудмана. Армстронг и Гудман, перебравшиеся в конечном счёте в Нью-Йорк, создали там своеобразную критическую массу, которая помогла этому городу превратиться в настоящую джазовую столицу мира. И в то время как Чикаго оставался в первой четверти ХХ века в основном центром звуковой записи, Нью-Йорк наряду с этим превратился и в главную концертную площадку джаза, располагая такими легендарными клубами, как Минтон Плейхаус, Коттон Клаб, Савой и Вилидж Вэнджуард, а также такими аренами, как Карнеги Холл.

Биг-бэнды
Бенни Гудмен

Классическая, сложившаяся форма биг-бендов известна в джазе с начала 1920-х. Эта форма сохранила свою актуальность вплоть до конца 1940-х. Музыканты, поступившие в большинство биг-бендов как правило чуть ли не в подростковом возрасте, играли вполне определённые партии, или заученные на репетициях, или по нотам. Тщательные оркестровки вместе с крупными секциями медных и деревянных духовых инструментов выводили богатые джазовые гармонии и создавали сенсационно громкое звучание, ставшее известным как «звуки биг-бенда» («the big band sound»). Биг-бенд стал популярной музыкой своего времени, достигнув пика славы в середине 1930-х. Эта музыка стала источником повального увлечения свинговыми танцами. Руководители знаменитых джаз-оркестров Дюк Эллингтон, Бенни Гудмен, Каунт Бэйси, Арти Шоу, Чик Уэбб, Гленн Миллер, Томми Дорси, Джимми Лансфорд, Чарли Барнет сочинили или аранжировали и записали на пластинки подлинный хит-парад мелодий, которые звучали не только по радио, но и повсюду в танцевальных залах. Многие биг-бенды демонстрировали своих импровизаторов-солистов, которые доводили зрителей до состояния, близкого к истерии во время хорошо раскрученных «сражений оркестров». Хотя популярность биг-бендов после Второй мировой войны значительно снизилась, оркестры во главе с Бэйси, Эллингтоном, Вуди Германом, Стэном Кентоном, Гарри Джеймсом и многими другими часто гастролировали и записывали пластинки в течение нескольких следующих десятилетий. Их музыка постепенно преображалась под влиянием новых течений. Такие группы, как ансамбли во главе с Бойдом Райберном, Сан Ра, Оливером Нельсоном, Чарльзом Мингусом, Тэдом Джонсом-Мэлом Льюисом исследовали новые понятия в гармонии, инструментовках и импровизационной свободе. Сегодня биг-бенды являются стандартом в джазовом образовании. Репертуарные оркестры типа Джазового Оркестра Линкольн-Центра, Джазового оркестра Карнеги Холл, Джаз Смитсониан Мастеруорк Оркестра и Чикагского Джазового Ансамбля регулярно играют оригинальные аранжементы биг-бендовских композиций. В 2008 году на русском языке вышла каноническая книга Джорджа Саймона «Большие оркестры эпохи свинга», являющаяся по своей сути почти полной энциклопедией всех биг-бэндов золотого века с начала 20-х годов XX века по 60-е годы.

Стиль Канзас-сити

В эпоху Великой депрессии и сухого закона, джазовая сцена Канзас-Сити превратилась в своеобразную Мекку новомодных звуков конца 1920-х и 1930-х. Для стиля, процветавшего в Канзас-Сити характерны проникновенные пьесы с блюзовой окраской, исполнявшиеся как биг-бендами, так и маленькими свинговыми ансамблями, демонстрировавшими очень энергичные соло, исполнявшиеся для посетителей кабачков с подпольно продававшимся спиртным. Именно в этих кабачках и выкристаллизовался стиль великого Каунта Бэйси, начинавшего в Канзас-сити в оркестре Уолтера Пэйджа и впоследствии у Бенни Моутена. Оба этих оркестра были типичными представителями стиля Канзас-сити, основой которого стала своеобразная форма блюза, получившая название «городской блюз» и сформировавшаяся в игре вышеназванных оркестров. Джазовая сцена Канзас-сити отличалась также целой плеядой выдающихся мастеров вокального блюза, признанным «королём» среди которых был многолетний солист оркестра Каунта Бэйси, знаменитый блюзовый певец Джимми Рашинг. Знаменитый альтсаксофонист Чарли Паркер, родившийся в Канзас-Сити, по приезду в Нью-Йорк широко использовал характерные блюзовые «фишки» разученные им в оркестрах Канзас-сити и составившие впоследствии один из отправных моментов в экспериментах бопперов в 1940-е.

Кул

Прохладный джаз Высокий накал и натиск бибопа начали ослабляться с развитием Прохладного Джаза. Начиная с конца 1940-х и в начале 1950-х лет музыканты начали развивать менее яростный, более гладкий подход к импровизации, смоделированный по образу светлой, сухой игры тенорсаксофониста Лестера Янга, которую он применял ещё в период свинга. Результатом стал отрешённый и однородно-плоский звук, опирающийся на эмоциональную «охлаждённость». Трубач Майлз Дэвис, бывший одним из первых исполнителей бибопа, который «охладил» его, стал самым большим новатором этого жанра. Его нонет, записавший альбом «Рождение кула» в 1949—1950 годах являлся воплощением лиризма и сдержанности кул-джаза. Другими известными музыкантами кул-джазовой школы являются трубач Чит Бейкер, пианисты Джордж Ширинг, Джон Льюис, Дейв Брубек и Ленни Тристано, вибрафонист Милт Джэксон и саксофонисты Стэн Гетц, Ли Кониц, Зут Симс и Пол Десмонд. Аранжировщики также внесли значительный вклад в движение кул-джаза, особенно Тэд Дамерон, Клод Торнхилл, Бил Эванс и баритон-саксофонист Джерри Маллиген. Их составы сосредоточились на инструментальной окраске и замедленности движения, на застывшей гармонии, которая создавала иллюзию простора. Диссонанс также играл некоторую роль в их музыке, но отличаясь при этом смягченным, приглушенным характером. Формат кул-джаза оставлял пространство для нескольло больших по составу ансамблей типа нонетов и тентетов, которые в этот период стали более привычны, чем в период раннего бибопа. Некоторые аранжировщики экспериментировали с измененной инструментовкой, включая конусообразные медные духовые, например валторну и тубу.

Джаз Западного побережья (West Coast Jazz)

Исполнители, захваченные движениием кул-джаза в 1950-е годы много работали в студиях звукозаписи Лос-Анджелеса. В значительной степени под влиянием нонета Майлза Дэвиса эти, базировавшиеся в Лос-Анджелесе исполнители развивали то, что теперь известно как «West Coast Jazz», или джаз Западного побережья. Как и Прохладный Джаз, Джаз Западного Побережья был гораздо мягче, чем яростный бибоп, который ему предшествовал. Большинство произведений джаза Западного побережья было выписано в крупных деталях. Контрапунктные линии, часто использовавшиеся в этих композициях, казались частичками проникашего в джаз европейского влияния. Однако в этой музыке оставалось много пространства и для продолжительных линеарных сольных импровизаций. Хотя West Coast Jazz исполнялся главным образом в студиях звукозаписи, такие клубы, как «Маяк» на Эрмоза бич и «Хэйг» в Лос-Анджелесе часто представляли его главных мастеров, в числе которых были трубач Шорти Роджерс, саксофонисты Арт Пеппер и Бад Шенк, барабанщик Шелли Мэнн и кларнетист Джимми Джюффри.

Прогрессив-джаз
Майлз Дэвис

Параллельно с возникновением бибопа, в среде джаза развивается новый жанр-прогрессивный джаз, или просто прогрессив. Основным отличием этого жанра становится стремление отойти от застывшего клише биг-бендов и устаревших, затёртых приёмов т. н. симфоджаза, введённых в 1920-е Полом Уайтменом. В отличие от бопперов, творцы прогрессива не стремились к радикальному отказу от джазовых традиций, сложившихся на то время. Они скорее стремились к обновлению и усовершенствованию свинговых фраз-моделей, вводя в практику композиции последние достижения европейского симфонизма в области тональности и гармонии.

Наибольший вклад в развитие концепций «прогрессива» внёс пианист и дирижёр Стэн Кентон. С его первых работ собственно и берёт начало прогрессивный джаз начала 1940-х. По звучанию музыка, исполнявшаяся его первым оркестром была близка к Рахманинову, а композиции несли черты позднего романтизма. Однако по жанру это было ближе всего к симфоджазу. Позднее, в годы создания знаменитой серии его альбомов «Artistry», элементы джаза уже перестали играть роль создания колорита, а уже органично вплетались в музыкальный материал. Наряду с Кентоном, заслуга в этом принадлежала и его лучшему аранжировщику, Питу Руголо, ученику Дариуса Мийо. Современное (по тем годам) симфоническое звучание, специфическая техника стаккато в игре саксофонов, смелые гармонии, частые секунды и блоки, наряду с политональностью и джазовой ритмической пульсацией-вот отличительные черты этой музыки, с которой Стэн Кентон на многие годы вошёл в историю джаза, как один из его новаторов, нашедших общую платформу для европейской симфонической культуры и элементов бибопа, особенно заметных в пьесах, где сольные инструменталисты как бы противостояли звукам остального оркестра. Следует отметить также и большое внимание, которое уделял Кентон в своих композициях импровизационным партиям солистов, в числе которых следует отметить всемирно известного барабанщика Шелли Мейна, контрабасиста Эда Сафранского, тромбониста Кэя Уиндинга, Джун Кристи, одну из лучших джазовых вокалисток тех лет. Верность выбранному жанру Стэн Кентон сохранил на протяжении всей своей карьеры.

Кроме Стэна Кентона, свою лепту в развитие жанра внесли также интересные аранжировщики и инструменталисты Бойд Райберн и Гил Эванс. Своеобразным апофеозом развития прогрессива, наряду с уже упомянутой серией «Artistry» можно считать и серию альбомов, записанных биг-бендом Гила Эванса совместно с ансамблем Майлза Девиса в 1950—1960-е годы, например «Майлз впереди», «Порги и Бесс» и «Испанские рисунки». Незадолго до своей кончины Майлз Девис снова обратился к этому жанру, записав старые аранжементы Гила Эванса с биг-бендом Куинси Джонса.

Ладовый (модальный) джаз

Начиная с конца 1950-х, трубач Майлз Дэвис и тенор-саксофонист Джон Колтрейн в области подхода к мелодии и импровизации развернули новаторские эксперименты с ладами, заимствованными непосредственно из классической музыки. Эти музыканты для формирования мелодий вместо аккордов стали использовать небольшое количество специфических ладов. Результатом стала гармонически статичная, построенная почти исключительно на мелодии форма джаза. Солисты иногда рисковали, отступая от заданной тональности, но это и создавало острое ощущение напряжённости и освобождения. Темпы применялись от медленного до быстрого, но в целом, музыка имела непостоянный, извилистый характер, её отличало чувство неторопливости. Для создания более экзотического эффекта, исполнители в качестве «модальной» основы для своей музыки иногда использовали неевропейские гаммы (например, индийские, арабские, африканские). Неопределённый тональный центр модального джаза стал неким стартовым фундаментом для фри-джазовых взлётов тех экспериментаторов, которые пришли на следующем этапе джазовой истории, включая тенор-саксофониста Фароа Сандерса. Классическими примерами модального джазового стиля являются пьесы из репертуара Майлза Дэвиса «Milestones» (игра слов: «Вехи» либо «Звуки Майлза»), «So What» («Ну и что») и «Flamenco Sketches» («Наброски в стиле Фламенко»), а также «My Favorite Things»(«Мои любимые вещи») и «Impressions»(«Впечатления») Джона Колтрэйна.

Соул-джаз

Близкий родственник хардбопа, соул джаз представлен малыми, базирующимися на органе мини-составами, которые возникли в середине 1950-х и продолжали выступать в 1970-е. Основанная на блюзе и госпелах музыка соул-джаза пульсирует афро-американской духовностью. Большинство великих органистов джаза пришло на сцену в эпоху соул джаза: Джимми Макгрифф, Чарльз Эрланд, Ричард «Грув» Холмс, Лес Мак-Кейн, Дональд Паттерсон, Джек Макдафф и Джимми «Хаммонд» Смит. Все они вели в 1960-х свои группы, часто играя в небольших помещениях в составе трио. Тенорсаксофон в этих ансамблях также был заметной фигурой, добавляя свой голос в общую смесь, подобно голосу проповедника в госпелах. Такие светила, как Джин Эммонс, Эдди Харрис, Стэнли Террентайн, Эдди «Столбняк» Дэвис, Хьюстон Персон, Хенк Кроуфорд и Дэвид «Болван» Ньюман, а также и члены ансамблей Рэя Чарльза конца 1950-х и 1960-х часто расцениваются как представители стиля соул-джаз. То же относится и к Чарльзу Мингусу. Как и хардбоп, соул-джаз отличался от джаза Западного Побережья: Эта музыка вызывала страсть и сильное чувство единения, а не одиночества и эмоциональной прохлады, свойственных уэст-коэст джазу. Стремительно закрученные мелодии соул джаза, благодаря частому использованию остинатных басовых фигур и повторяющихся ритмических семплов сделали эту музыку весьма доступной широкой публике. К числу хитов, рождённых соул джазом относятся, например композиции пианиста Рэмси Льюиса «Посвященные» («The In Crowd»-1965) и Харриса-МакКейна «По сравнению с чем» («Compared To What»-1969). Не следует путать соул джаз с тем, что теперь известно, как «соул музыка». Несмотря на частичное влияние госпела, соул джаз вырос из бибопа, а корни соул-музыки восходят непосредственно к популярному с начала 1960-х ритм энд блюзу.

Грув

Являясь ответвлением соул-джаза, стиль грув рисует мелодии блюзовыми нотами и отличается исключительной ритмической сосредоточенностью. Иногда называемый также «фанком», грув концентрируется на поддержании непрерывного характерного ритмического рисунка, сдабривая его лёгкими инструментальными и порой лирическими украшениями. Произведения, исполняемые в стиле грув полны радостных эмоций, приглашающих слушателей танцевать, как в замедленном, блюзовом варианте, так и в быстром темпе. Сольные импровизации сохраняют строгое подчинение биту и коллективному звучанию. Наиболее знаменитыми представителями этого стиля являются органисты Ричард «Грув» Холмс и Ширли Скотт, тенорсаксофонист Джин Эммонс и флейтист/альтсаксофонист Лео Райт.

Возможно самое спорное движение в истории джаза возникло с появлением свободного джаза, или «Новой Вещи», как оно впоследствии было названо. Хотя элементы свободного джаза существовали в пределах музыкальной структуры джаза задолго до появления самого термина, наиболее оригинально в «экспериментах» таких новаторов как Коулмен Хокинс, Пи Ви Расселл и Ленни Тристано, но только к концу 1950-х усилиями таких пионеров, как саксофонист Орнетт Коулман и пианист Сесил Тэйлор, это направление оформилось как самостоятельный стиль.

То, что сотворили эти два музыканта вместе с другими, включая Джона Колтрэйна, Альберта Эйлера и сообществ вроде «Сан Ра Аркестра» (Sun Ra Arkestra) и группы, называвшейся «Революционный Ансамбль» (The Revolutionary Ensemble), состояло в разнообразных изменениях в структуре и чувстве музыки. Среди новшеств, которые вводились с воображением и большой музыкальностью, был отказ от последовательности аккордов, что позволяло музыке двигаться в любом направлении. Другое фундаментальное изменение было найдено в области ритмики, где «свинг» был или пересмотрен, или игнорировался в целом. Другими словами, пульсация, метр и грув больше не являлись существенным элементом в этом прочтении джаза. Ещё один ключевой компонент был связан с атональностью. Теперь музыкальное изречение больше не строилось на обычной тональной системе. Пронзительные, лающие, конвульсивные ноты заполнили полностью этот новый звуковой мир. Свободный джаз и сегодня продолжает существовать, как жизнеспособная форма выражения, и фактически уже не является столь спорным стилем, каким он принимался на заре своего возникновения.

Криэйтив

Появление направления «Криэйтив» ознаменовано проникновением в джаз элементов экспериментализма и авангарда. Начало этого процесса частично совпало с возникновением свободного джаза. Элементы джаз-авангарда, понимаемые, как вводимые в музыку изменения и новшества, всегда были «экспериментальными». Так что новые формы экспериментализма, предлагавшиеся джазом в 1950-х ', 1960-е и 1970-е годы были наиболее радикальным отходом от традиций, введя в практику новые элементы ритмов, тональности и структуры. Фактически, авангардистская музыка стала синонимичной с открытыми формами, охарактеризовать которые было труднее, чем даже свободный джаз. Предварительно запланированная структура изречений смешивалась с более свободными сольными фразами, частично напоминая о свободном джазе. Композиционные элементы настолько сливались с импровизацией, что уже было трудно определить, где заканчивалось первое и начиналось второе. Фактически, музыкальная структура произведений разрабатывалась так, чтобы соло являлось продуктом аранжемента, логически подводя музыкальный процесс к тому, что обычно рассматривалось бы как форма абстракции или даже хаос. Свинговые ритмы и даже мелодии могли быть включены в музыкальную тему, но это было вовсе не обязательно. К ранним пионерам этого направления следует отнести пианиста Ленни Тристано, саксофониста Джимми Джоффри и композитора/аранжировщика/дирижёра Гюнтера Шуллера. К более поздним мастерам относятся пианисты Пол Блей и Эндрю Хилл, саксофонисты Энтони Бракстон и Сэм Риверс, барабанщики Санни Мюррей и Эндрю Сирилл, а также члены сообщества AACM (Ассоциации для Продвижения Творческих Музыкантов), типа Художественного Ансамбля Чикаго (Art Ensemble of Chicago).

Мейнстрим
Дюк Эллингтон

После окончания господствующей моды больших оркестров в эпоху биг-бендов, когда музыку больших оркестров на сцене стали теснить маленькие джазовые ансамбли, свинговая музыка продолжала звучать. Многие знаменитые свинговые солисты после концертных выступлений в болл-румах, любили поиграть в своё удовольствие на спонтанно устраиваемых джемах в небольших клубах на 52-й улице в Нью-Йорке. Причем это были не только те, кто работал в качестве «сайдменов» в больших оркестрах, такие как Бэн Уэбстер, Коулмен Хокинс, Лестер Янг, Рой Элдридж, Джонни Ходжес, Бак Клэйтон и другие. Сами руководители биг-бэндов — Дюк Эллингтон, Каунт Бэйси, Бенни Гудмен, Джек Тигарден, Гарри Джеймс, Джин Крупа, будучи изначально солистами, а не только дирижёрами, тоже искали возможности поиграть отдельно от своего большого коллектива, в малом составе. Не принимая новаторские приёмы наступающег бибопа, эти музыканты придерживались традиционной для свинга манеры, демонстрируя при этом неиссякаемую фантазию при исполнении импровизационных партий. Основные звезды свинга постоянно выступали и записывались в небольших составах, получивших название «комбо», в рамках которых было гораздо больше простора для импровизаций. Стиль этого направления клубного джаза конца 1930-х получил с началом подъёма бибопа название мейнстрим, или главное течение. Некоторых из самых прекрасных исполнителей этой эпохи можно было услышать в прекрасной форме на джемах 1950-х, когда аккордная импровизация уже получила преимущественное применение по сравнению с методом раскрашивания мелодии, характерная для эпохи свинга. Вновь возникнув как свободный стиль в конце 1970-х и 1980-х, мейнстрим впитал в себя элементы кул-джаза, бибопа и хардбопа. Термин «современный мейнстрим» или постбибоп используется сегодня почти для любого стиля, который не имеет близкой связи с историческими стилями джазовой музыки.

Фьюжн

Начавшись не только от слияния джаза с поп-музыкой и роком 1960-х, но и с музыкой, проистекавшей из таких областей, как соул, фанк и ритм энд блюз, фьюжн (или дословно-сплав), как музыкальный жанр, появился в конце 1960-х, вначале под названием джаз-рок. Отдельные музыканты и группы, типа «Eleventh House» гитариста Ларри Кориэлла, «Lifetime» барабанщика Тони Уильямса, а также Майлз Дэвис следовали во главе этого течения, введя в обиход такие элементы, как электроника, рок-ритмы и расширенные треки, аннулируя большую часть того, на чём «стоял» джаз, начиная с его начала, а именно, свинговый бит, и основываясь прежде всего на блюзовой музыке, репертуар которой включал, как блюзовый материал, так и популярные стандарты. Термин фьюжн вошёл в обиход вскоре после того, как возникли разнообразные оркестры, типа Mahavishnu Orchestra («Оркестра Махавишну»), Weather Report («Прогноз погоды») и ансабль Чика Кориа Return To Forever («Возвращение В Навсегда»). Повсюду в музыке этих ансамблей оставался постоянным акцент на импровизацию и мелодичность, что прочно связывало их практику с историей джаза, несмотря на хулителей, которые утверждали, что они «продались» коммерсантам от музыки. Фактически, когда слушаешь сегодня эти ранние эксперименты, они едва ли покажутся коммерческими, предлагая слушателю участвовать в том, что являлось музыкой с очень развитой диалоговой природой. В течение середины 1970-х, фьюжн преобразовался в вариант музыки для легкого прослушивания и/или ритм энд блюзовой музыки. Композиционно или с точки зрения перформанса он значительную долю своей остроты растерял, а то и вовсе утратил. В 1980-е, исполнявшие джаз музыканты превратили музыкальную форму фьюжн в подлинно выразительное средство. Такие художники как барабанщик Рональд Шаннон Джэксон (Ronald Shannon Jackson), гитаристы Пат Метэни (Pat Metheny), Джон Скофилд (John Scofield), Джон Аберкромби (John Abercrombie) и Джеймс «Блад» Элмер (James «Blood» Ulmer), так же как и старый саксофонист/трубач Орнетт Коулман (Ornette Coleman) творчески овладели этой музыкой в различных измерениях.

Постбибоп

Период постбибопа охватывает музыку, исполнявшуюся джазовыми музыкантами, которые продолжали творить на ниве бибопа, уклоняясь от экспериментов свободного джаза, развивавшегося в течение того же самого периода 1960-х. Также, как и вышеназванный хардбоп, эта форма основывалась на ритмах, ансамблевой структуре и энергии бибопа, на тех же комбинациях духовых и на том же музыкальном репертуаре, включая использование латинских элементов. То, что отличало музыку постбибопа, заключалось в использовании элементов фанка, грува или соул, перекроенных в духе наступившего нового времени, ознаменованного господством поп-музыки. Такие мастера, как саксофонист Хэнк Мобли, пианист Хорас Силвер, барабанщик Арт Блэки и трубач Ли Морган фактически начали эту музыку в середине 1950-х и предвосхитили то, что теперь стало преобладающей формой джаза. Наряду с более простыми мелодиями и более проникновенным битом слушатель мог услышать здесь и следы перемешанных между собой госпела и ритм энд блюза. Этот стиль, встречавшийся с некоторыми изменениями в течение 1960-х, в определённой степени использовался для создания новых структур как композиционный элемент. Саксофонист Джо Хендерсон, пианист Маккой Тайнер и даже такой видный боппер, как Диззи Гиллеспи, создавали в этом жанре музыку, которая была и человечной, и интересной гармонически. Одним из самых значительных композиторов, появившихся в этот период был саксофонист Уэйн Шортер. Шортер пройдя школу в ансамбле Арта Блэки, сделал в течение 1960-х записи ряда сильных альбомов под своим собственным именем. Вместе с клавишником Херби Ханкоком, Шортер помог Майлзу Дэвису создать в 1960-х квинтет (наиболее экспериментальной и очень влиятельной группой постбибопа 1950-х был квинтет Дэвиса с участием Джона Колтрэйна) ставший одной из самых значительных групп в джазовой истории.

Эйсид-джаз

Термин «Эйсид-джаз» или «кислотный джаз» свободно используется применительно к весьма широкому диапазону музыки. Хотя эйсид-джаз не вполне правомочно относить к джазовым стилям, которые развивались от общего древа джазовых традиций, но его нельзя и совершенно игнорировать при разборе жанрового многообразия джазовой музыки. Возникнув в 1987 на британской танцевальной сцене, эйсид-джаз как музыкальный, преимущественно инструментальный стиль сформировался на базе фанка, с добавками избранных классических джазовых треков, хип-хопа, соул и латинского грува. Собственно этот стиль является одной из разновидностей джазового возрождения, вдохновлённого в этом случае не столько выступлениями живых ветеранов, сколько старыми записями джаза конца 1960-х и раннего джазового фанка начала 1970-х. Со временем, после завершения стадии формирования из этой музыкальной мозаики, совершено исчезла импровизация, что явилось основным предметом спора о том, является ли эйсид-джаз собственно джазом.
К числу известных представителей эйсид-джаза относятся такие музыканты, как Jamiroquai, Incognito, Brand New Heavies, Groove Collective, Guru, Джеймс Тэйлор. Некоторые специалисты считают, что трио Medeski, Martin & Wood, позиционирующиеся сегодня как представители современного авангардизма, начинали свою карьеру с эйсид-джаза.
На российской сцене этот жанр представлен многими музыкантами.
Смус-джаз

Развившийся из стиля фьюжн, смус-джаз отказался от энергичных соло и динамических кресчендо предшествующих стилей. Смус-джаз отличает прежде всего намеренно подчёркнутая отполированность звучания. Импровизация также в значительной степени исключена из музыкального арсенала жанра. Обогащённый звуками множества синтезаторов в соединении с ритмическими семплами глянцевый саунд создаёт гладкую и тщательно отполированную упаковку музыкального товара, в котором ансамблевое созвучие имеет большее значение, чем его составные части. Это качество также отделяет этот стиль от других более «живых» исполнений. Инструментарий смус-джаза включает электрические клавишные инструменты, альт- или сопрано-саксофон, гитару, бас гитару и ударные. Смус-джаз возможно является наиболее коммерчески жизнеспособной формой джазовой музыки со времён эпохи свинга. Это направление современного джаза представлено, пожалуй наиболее многочисленной армией музыкантов, включая таких «звёзд», как Крис Ботти, Ди Ди Бриджуотер, Ларри Карлтон, Стенли Кларк, Эл Ди Меола, Боб Джеймс, Эл Джарро, Дайана Кролл, Брэдли Лайтон, Ли Ритенур, Дейв Грузин, Джефф Лорбер, Чак Лоеб и пр. Более подробную информацию можно найти на сайте http://www.smoothjazz.com/artists/

Распространение джаза

Джаз всегда вызывал интерес среди музыкантов и слушателей по всему миру вне зависимости от их государственной принадлежности. Достаточно проследить ранние работы трубача Диззи Гиллеспи и его синтез джазовых традиций с музыкой темнокожих кубинцев в 1940-е или более позднее соединение джаза с японской, евроазиатской и ближневосточной музыкой, известные в творчестве пианиста Дейва Брубека, так же как и у блестящего композитора и лидера джаз-оркестра Дюка Эллингтона, комбинировавшего музыкальное наследие Африки, Латинской Америки и Дальнего Востока. Джаз постоянно впитывал и не только западные музыкальные традиции. Например, когда разные художники стали пробовать работу с музыкальными элементами Индии. Пример этих усилий можно услышать в записях флейтиста Пола Хорна во дворце Тадж Махал (Taj Mahal), или в потоке «всемировой музыки», представленной например в творчестве группы Орегон или ансамбля Джона Маклоглина Шакти. В музыке Маклоглина, раньше в основном базировавшейся на джазе, в период работы с Шакти стали применяться новые инструменты индийского происхождения, вроде гатама или tablas, зазвучали запутанные ритмы и широко использовалась форма индийской раги. Художественный Ансамбль Чикаго (The Art Ensemble of Chicago) был ранним пионером в слиянии африканских и джазовых форм. Позднее мир узнал саксофониста/композитора Джона Зорна и его исследования еврейской музыкальной культуры, как в рамках оркестра Masada, так и вне его. Эти работы вдохновили целые группы других джазовых музыкантов, таких, как клавишник Джон Медески, сделавший записи с африканским музыкантом Салифом Кеита, гитарист Марк Рибо и басист Энтони Коулмен. Трубач Дейв Даглас с вдохновением внедряет в свою музыку балканские мотивы, в то время как Азиатско-Американский Джазовый Оркестр (Asian-American Jazz Orchestra) появился в качестве ведущего сторонника конвергенции джазовых и азиатских музыкальных форм. Поскольку глобализация мира продолжается, в джазе постоянно ощущается воздействие других музыкальных традиций, обеспечивающих зрелую пищу для будущих исследований и доказывающих, что джаз — это действительно мировая музыка.

Джаз в СССР
Первый в РСФСР эксцентрический оркестр джаз-банд Валентина Парнаха

Джаз-сцена зарождается в СССР в 20-е годы одновременно с её расцветом в США. Первый джаз-оркестр России был создан в Москве в 1922 г. поэтом, переводчиком, танцором, театральным деятелем В. Парнахом и носил название «Первый в РСФСР эксцентрический оркестр джаз-банд Валентина Парнаха». [3] Первым профессиональным джазовым составом, выступившим в радиоэфире и записавшим пластинку считается оркестр пианиста и композитора Александра Цфасмана (Москва). Ранние советские джаз-банды специализировались на исполнении модных танцев (фокстрот, чарльстон).

В массовом сознании джаз начал приобретать широкую популярность в 30-е, во многом благодаря ленинградскому ансамблю под руководством актёра и певца Леонида Утёсова и трубача Я. Б. Скоморовского. Кинокомедия с его участием Весёлые Ребята (1934) была посвящена истории джазового музыканта и имела соответствующий саундтрек (написанный Исааком Дунаевским). Утёсов и Скоморовский сформировали оригинальный стиль «теа-джаз» (театральный джаз), основанный на смеси музыки с театром, опереттой, большую роль в нём играли вокальные номера и элемент представления.

Заметный вклад в развитие советского джаза внёс Эдди Рознер — композитор, музыкант и руководитель оркестров. Начав свою карьеру в Германии, Польше и других европейских странах, Рознер переехал в СССР и стал одним из пионеров свинга в СССР и зачинателем белорусского джаза. Важную роль в популяризации и освоении стиля свинг сыграли также московские коллективы 30-х и 40-х гг., которыми руководили Александр Цфасман и Александр Варламов. Джаз-оркестр Всесоюзного радио п/у А.Варламова принял участие в первой советской телепередаче. Единственным составом, сохранившимся с той поры, оказался оркестр Олега Лундстрема. Этот широко известный ныне биг-бэнд принадлежал к числу немногих и лучших джазовых ансамблей русской диаспоры, выступая в 1935—1947 гг. в Китае.

Отношение советских властей к джазу было неоднозначным: отечественных джаз-исполнителей, как правило, не запрещали, но была распространена жёсткая критика джаза как такового, в контексте критики западной культуры в целом.[4] В конце 40-х гг. во время борьбы с космополитизмом в СССР джаз переживал особо сложный период, когда коллективы, исполняющие «западную» музыку, подвергались гонениям.[5] С началом «оттепели» репрессии в отношении музыкантов были прекращены, но критика продолжилась. В 50-е и 60-е гг. в Москве возобновили свою деятельность оркестры Эдди Рознера и Олега Лундстрема, появились новые составы, среди которых выделялись оркестры Иосифа Вайнштейна (Ленинград) и Вадима Людвиковского (Москва), а также Рижский эстрадный оркестр (РЭО). Биг-бэнды воспитали целую плеяду талантливых аранжировщиков и солистов-импровизаторов, чье творчество вывело советский джаз на качественно новый уровень и приблизило к мировым образцам. Среди них Георгий Гаранян, Борис Фрумкин, Алексей Зубов, Виталий Долгов, Игорь Кантюков, Николай Капустин, Борис Матвеев, Константин Носов, Борис Рычков, Константин Бахолдин. Начинается развитие камерного и клубного джаза во всем многообразии его стилистики (Вячеслав Ганелин, Давид Голощекин, Геннадий Гольштейн, Николай Громин, Владимир Данилин, Алексей Козлов, Роман Кунсман, Николай Левиновский, Герман Лукьянов, Александр Пищиков, Алексей Кузнецов, Виктор Фридман, Алексей Товмосян, Игорь Бриль, Леонид Чижик и др.) Практически все из вышеперечисленных мэтров советского джаза начинали свой творческий путь на сцене легендарного московского джаз-клуба Синяя Птица, который существует с 1964 года по настоящее время.

В 60-годы в СССР вышла первая книга о джазе. Она была написана В. Мысовским и В. Фейертагом, называлась «Джаз» и представляла из себя по сути компиляцию информации, которую можно было получить из различных источников в то время. С этого времени началась работа над первой энциклопедией джаза на русском языке, которую удалось издать только в 2001 году в петербургском издательстве «Скифия». Энциклопедия «Джаз. XX век. Энциклопедический справочник» [6] была подготовлена одним из самых авторитетных джазовых критиков Владимиром Фейертагом [7], насчитывала более тысячи имён джазовых персоналий и была единодушно признана главной русскоязычной книгой о джазе. В 2008 году увидело свет второе издание энциклопедии «Джаз. Энциклопедический справочник» [8], где джазовая история была проведена уже до XXI века, добавлены сотни редчайших фотографий, а список джазовых имён увеличен почти на четверть.

Латиноамериканский джаз

Соединение латинских ритмических элементов присутствовало в джазе почти с самого начала смешения культур, зародившегося в Новом Орлеане. Джелли Ролл Мортон говорил про «испанские оттенки» в своих записях середины и конца 1920-х. Дюк Эллингтон и другие руководители джазовых оркестров также использовали латинские формы. Главный (хотя не широко признанный) родоначальник латинского джаза, трубач/аранжировщик Марио Бауса принес кубинскую ориентацию из своей родной Гаваны в оркестр Чика Уэбба в 1930-х, десятилетием позднее он внёс это направление в звучание оркестров Дона Редмана , Флетчера Хендерсона и Кэба Келлоуэя . Работая с трубачом Диззи Гиллеспи в оркестре Келлоуэя с конца 1930-х, Бауса ввёл направление, от которого уже прослеживалась прямая связь с биг-бендами Гиллеспи середины 1940-х. Эта «любовная интрига» Гиллеспи с латинскими музыкальными формами продолжалась до конца его продолжительной карьеры. В 1940-е Бауса продолжил карьеру, став музыкальным руководителем Афро-кубинского оркестра Мачито, фронтменом которого был его шурин, перкуссионист Франк Грильо по прозвищу Мачито. 1950-1960-е годы прошли под знаком продолжительного флирта джаза с латинскими ритмами, преимущественно в направление боссановы, обогатив этот синтез бразильские элементами самбы . Соединив стиль кул-джаза, развитый музыкантами Западного Побережья, европейскую классическую соразмерность и соблазнительные бразильские ритмы, босса-нова или как более правильно «бразильский джаз», получила широкую известность в США приблизительно в 1962. Тонкие, но гипнотические ритмы акустической гитары акцентировали внимание на простых мелодиях, поющихся как на португальском, так и английском языке. Открытый бразильцами Жоао Жильберто и Антонио Карлосом Жобимом, этот стиль в 1960-е годы стал танцевальной альтернативой хардбопу и свободному джазу, значительно расширив свою популярность благодаря записям и выступлениям музыкантов с западного побережья, в частности гитариста Чарли Берда и саксофониста Стэна Гетца. Музыкальное смешение латинского влияния распространилось в джазе и в последующем, в 1980-х и 1990-х, включая не только оркестры и группы с первоклассными импровизаторами латиноамериканского происхождения, но также и комбинирующих местных и латинских исполнителей, создавая образцы наиболее захватывающей сценической музыки. Этот новый латинский джазовый Ренессанс подпитывался постоянным притоком иностранных исполнителей из числа кубинских невозвращенцев, таких как трубач Артуро Сандоваль, саксофонист и кларнетист Пакито Д’Ривера и др., бежавших от режима Фиделя Кастро в поисках более широких возможностей, которые они рассчитывали обрести в Нью-Йорке и Флориде. Существует также мнение, что более интенсивные, более приемлемые для танца качества полиритмичной музыки латинского джаза значительно расширили джазовую аудиторию. Правда сохранив при этом только минимум интуитивности, для интеллектуального восприятия.

Джаз-мануш

Джаз-мануш — направление в «гитарном» джазе, основанное братьями Ферре и Джанго Рейнхардтом. Соединяет в себе традиционную технику игры на гитаре цыган группы мануш и свинг.

Джаз в современном мире

Сегодняшний мир музыки столь же разнообразен, как климат и география, которые мы познаём благодаря путешествиям. И все же, сегодня мы наблюдаем смешение всё большего числа всемирных культур, постоянно приближающего нас к тому, что в сущности уже становится «всемирной музыкой»(world music). Сегодняшний джаз уже не может не быть под влиянием звуков, проникающих в него практически из любого уголка земного шара. Европейский экспериментализм с классическим подтекстом продолжает влиять на музыку молодых пионеров, таких, как например Кен Вандермарк, фриджазовый авангардист-саксофонист, известный по работе с такими известными современниками, как саксофонисты Мэтс Густафссон, Эван Паркер и Питер Броцманн. К другим молодым музыкантам, более традиционной ориентации, которые продолжают поиски своего собственного тождества, относятся пианисты Джекки Террассон, Бенни Грин и Брэйд Мелдоа , саксофонисты Джошуа Редман и Дэвид Санчес и барабанщики Джефф Уоттс и Билли Стюарт. Старая традиция звучания стремительно продолжается такими художниками, как трубач Уинтон Марсалис, работающий с целой командой помощников, как в собственных маленьких группах, так и в Джаз-Оркестре Центра Линкольна, который он возглавляет. Под его покровительством выросли в больших музыкантов пианисты Маркус Робертс и Эрик Рид, саксофонист Уэс «Warmdaddy» Эндерсон, трубач Маркус Принтуп и вибрафонист Стефан Харрис. Басист Дейв Холланд также является прекрасным открывателем молодых талантов . Среди многих его открытий такие художники, как саксофонист/М-басист Стив Коулмен, саксофонист Стив Уилсон, вибрафонист Стив Нельсон и барабанщик Билли Килсон. К числу других великих наставников молодых талантов относятся также пианист Чик Кориа, и ныне покойные — барабанщик Элвин Джонс и певица Бетти Картер. Потенциальные возможности дальнейшего развития джаза в настоящее время достаточно велики, поскольку пути развития таланта и средства его выражения непредсказуемы, умножаясь поощряемым сегодня объединением усилий различных джазовых жанров. Например, саксофонист Крис Поттер под собственным именем выпускает мэйнстримовый релиз и в то же время участвует в записи с другим великим авнгардистом, барабанщиком Полом Мотианом. Аналогично, другие легенды джаза, относящиеся к различным джазовым мирам могут встречаться под одним баннером, как это было например при совместной записи Элвина Джонса, саксофониста Дьюи Редмана и пианиста Сесила Тэйлора.

История

Полнозвучный стиль буги-вуги появился из-за возникшей в начале ХХ века необходимости нанимать пианистов взамен оркестров в недорогих кафе типа «хонки-тонк», в барах типа «barrelhouse» и прочих местах, где развлекали публику на вечеринках и приёмах. В этот период, после того, как мир познакомился с первыми записями «Original Dixieland Jazz Band», в моду начала входить синкопированная, энергичная музыка, получившая, как уже говорилось ранее, название «джаз». В тон этому течению менялась и манера игры салонных музыкантов, исполнявших до этого спокойную и тихую музыку. Чтобы заменить целый оркестр, пианисты изобретали разные способы ритмичной игры. К тому времени уже весьма популярными стали исполнители рэгтайма, первыми применившими приём так называемого «страйд-пиано», когда левая рука совершает постоянные прыжки по клавиатуре, беря то басовую ноту, то соответствующий ей аккорд.

Параллельно этой манере возникает стиль «barrel-house»-пиано, который можно было встретить в сельских придорожных закусочных. Эта школа выросла из других корней и развивалась в ином направлении, чем страйд. Этот стиль можно определить как примитивный джаз, исполняемый на фортепиано. Его представляли тысячи музыкантов-самоучек, нашедших свои способы извлекать музыку из «волшебного ящика». В большинстве своём они были негры, игравшие вечерами для развлечения бедняков, обычно в большом амбаре (или под каким-нибудь навесом), превращённом в кабаре, куда приходили выпить и потанцевать после трудового дня. Они являлись предшественниками пианистов-южан, которых называли джук (англ. jook «автоматические пальцы»). Для пианистов кабаре музыка не была основным занятием. Как правило, их игра не блистала совершенством. Технику они выработали для себя сами, изыскивая приёмы для исполнения той музыки, которая им нравилась. Редко кто из них ориентировался более чем в двух или трёх тональностях, большинство знало лишь одну, обычно фа-мажор или соль-мажор. Эти пианисты не могли точно воспроизвести мелодию и, конечно, были не в состоянии исполнить регтайм или пьесу в стиле страйд. Публика требовала от них подходящей для танцев чётко ритмичной музыки. Такая музыка брала начало в негритянской народной традиции, и к началу XX века эти пианисты играли преимущественно блюз. Таким образом, на смену гитаре или банджо, сопровождавшим ранних певцов блюза, пришло фортепиано. Причём пианисты играли блюз быстрее и ритмичнее, так как они аккомпанировали танцорам. В остальном блюз остался прежним. Представители этого направления пробовали подражать звуку трёх гитар: одна из которых играла аккорды, другая мелодии и третья басовую партию. Постоянно продвигаясь в этом направлении, движимые поставленной сверхзадачей получить оркестровое звучание подручными средствами фортепиано, пионеры-виртуозы и создали неповторимый колоритный стиль буги-вуги.

С самого начала буги-вуги был наиболее привлекательной музыкальной формой для тех, для кого традиционная техника фортепиано была совершенно незнакомой. Свои творческие импульсы они черпали из других, порой не менее фундаметальных областей творческого процесса. Так, например, Джимми Янсей и Пайнтоп Смит начинали танцовщиками и исполнителями степа. Альберт Эммонс и Пит Джонсон до фортепиано играли на барабанах. Жизнеописания многих пионеров буги-вуги свидетельствуют, что большинство из них начинало самоучками, впервые севшими за фортепиано чаще всего случайно, на какой-нибудь вечеринке.

Большинство композиций в стиле буги-вуги построено на блюзовой последовательности аккордов с остинатным повторением. Характерное чувство восьми ударов в такте — визитная карточка этого стиля.

При этом левая рука пианиста постоянно находилась почти на одном месте клавиатуры. Для этого не требовалось никакой бриллиантовой пассажной техники - главное заключалось в безошибочном чувстве ритма и физической силе, с которыми восьмидольный ритм создавал непрерывный вал движения. Правая рука музыканта, независимая от того, что играет левая, приобретала полную свободу в создании мелодических линий, и ей так же не требовалось многое из арсенала традиционной техники. Правой рукой обыгрывались исключительно простые, но выразительно ритмизованные фигуры, либо энергично высекались аккорды, практически независимо от лавинного ритма левой руки. И из этого полного попрания всех правил традиционной европейской техники возникла новая, не менее виртуозная и специфичная техника исполнения. Лавина грохочащих звуков в «Honky Tonk Train Blues», блестяще исполненного Мидом Люкс Льюисом, создаёт впечатление, что играют два музыканта и приводит к выводу о том, что никакой техникой классического типа добиться подобного эффекта невозможно. Не случайно, что порой буги-вуги напоминает звуки африканской мбилы, большого инструмента, похожего на ксилофон или маримбу.

Исследователи отмечают появление первых рисунков для левой руки, похожих на то, что впоследствии стали называть буги-вуги, ещё в конце XIX века у ранних пианистов рэгтайма. А первая публикация, связанная с применением так называемого «гуляющего баса» (Walkin’ Bass), датируется 1909 годом в пьесе «Rag Medley» пианиста по прозвищу Blind Boone. Позднее, в 1913 году, появились записи с подобными рисунками в пьесе Арти Мэтьюза «Ragtime Rag». Пианист Джордж Томас под псевдонимом Клэй Кастер (Clay Custer) выпустил в 1923 году запись пьесы «Rocks». Таким образом, можно видеть, что буги-вуги зародились как ответвление техники рэгтайма, хотя и совершенно отличаются от него техникой исполнения. Сам термин «Boogie Woogie» вошёл в обиход как обозначение танца под аккомпанемент фортепиано в 1928 году, когда вышла запись пьесы «Pine Top’s Boogie Woogie» пианиста по имени Pine Top Smith.

Первое поколение пианистов, сознательно ориентированных на буги-вуги, начало формироваться в конце 1920-х годов. Среди них были такие виртуозы как Ромео Нельсон (англ. Romeo Nelson), Артур Монтана Тэйлор (англ. Arthur Montana Taylor) и Чарлз Эвери (англ. Charles Avery). В течение 1930-х строгая форма блюза использовалась больше в джазовых записях, поскольку темп композиций всё время убыстрялся. С годами, в начале 1940-х, примитивная блюзовая форма буги-вуги видоизменилась в танец, буги-вуги стал популярной причудой.

Повальное увлечение буги-вуги в этот период истории джаза музыкальные историки относят на счёт огромной популярности Мида Люкса Льюиса (Meade Lux Lewis). На протяжение всех 1940-х влияние танцевальной формы буги-вуги наблюдалось во множестве аранжировок, исполнявшихся биг-бэндами. Свинговые оркестры снискали большой успех, когда стали добавлять элементы буги-вуги, как, например, в композициях Уилла Брадли (Will Bradley) «Beat Me Daddy, Eight To The Bar» или Томми Дорси (Tommy Dorsey) «Boogie Woogie».

К числу наиболее популярных исполнителей, которые играли в период увлечения этим стилем, выделяются несколько музыкантов, оказавших наибольшее влияние и сделавших наибольший вклад в развитие буги-вуги. Среди них Джей Макшенн, Пайнтоп Смит (Pine Top Smith), Альберт Аммонс (Albert Ammons), Джимми Янкей (Jimmy Yancey), Джо Салливан (Joe Sullivan), Кларенс Лофтон (Clarence Lofton), Пит Джонсон (Pete Johnson) и вышеупомянутый Мид Люкс Льюис (Meade Lux Lewis).

В более поздние годы в качестве младшего поколения исполнителей буги-вуги получили известность Фредди Слак (Freddie Slack), Клео Браун (Cleo Brown) и Боб Зерк (Bob Zurke).

Базирущийся на блюзе стиль буги-вуги позже слился со страйд-стилем (stride style), ставшим главной линией развития джазовой игры на фортепиано, формой, которая привела к главному движению джаза во главе с «Fatha» (Батей) Эрлом Хайнсом (Earl Hines).

Терминология, исторические контексты

Термин «свинг» в джазе имеет несколько смысловых значений. Например, если говорят, что в игре исполнителя нет свинга, то обычно это означает, что исполнение музыканта лишено интенсивной битовой пульсации — волнообразного движения, которое создаётся на контрасте бита и офф-бита, производя впечатление раскачки, или свинга. В терминологии танцевальной музыки этим словом иногда обозначают темп, относящийся к жанру танца с одноимённым названием. Что же касается профессиональных джазменов, то многим из них такое жанровое деление их музыки кажется бессмысленным и даже вредным. По мнению многих знаменитых мастеров джаза, чьё творчество пришлось на период популярности свинга (например Бенни Картер, Луи Армстронга, Джина Крупы) не существует какого-либо различия между понятиями джаз и свинг, ибо по их убеждению джаза без свинга просто не существует. Для профессиональных джазменов свинг-это то чувство, в отсутствие которого невозможно сыграть джаз. И лучше других это выразил Дюк Эллингтон, сыграв в 1932 году композицию «It Don’t Mean A Thing, If It Ain’t Got That Swing» («Все, что не имеет свинга — не имеет смысла»).

Этим же термином исследователи джаза обозначают отрезок джазовой истории, связанный с пиком популярности больших оркестров и охватывающий период примерно с 1934 по 1946 годы, который так и называется — «эпоха свинга». Эпоха свинга представляет собой один из очень важных моментов в истории джаза. С началом Великой депрессии в США в 1929 году восходящая линия развития джаза резко прервалась. При этом изменения, которые затем возникли на последующем этапе развития новой музыкальной культуры, казались поначалу необъяснимыми. Тогда как сторонники и противники предшествовавших форм новоорлеанского и чикагского джаза были едины хотя бы в том, что эти формы несли с собой несомненные музыкальные ценности, с эпохой свинга всё обстояло иначе. Мнения отдельных знатоков относительно значения и музыкальных качеств этого вида джаза не только различаются, но порой и прямо противоположны. Для одних «подлинный» джаз закончил своё существование вместе с окончанием «золотой эры» чикагского джаза, а свинг является просто одной из его коммерческих форм (если вообще его можно назвать джазом). При этом последующие стадии джаз-модерна ошибочно рассматриваются сторонниками этой версии как непосредственное продолжение классического джаза. По мнению другой группы специалистов свинг является знаковой стилевой эпохой, являвшейся переходным этапом джаза от классической формы к джаз-модерну. Согласно этому мнению все изменения в джазе, произошедшие в эту эпоху, являлись следствием его органического развития, сопровождавшегося определённым опытом приспособления к социальной и экономической действительности того времени. Вот как это описывает венгерский джазовый теоретик Янош Гонда:

«То, что джаз, несмотря на охвативший его в тот период кризис, всё же сумел сохраниться и встать на ноги, было заслугой неугасимой жизненности джаза, его музыкантов и их музыки с её огромным выразительным потенциалом». Толпы безработных джазменов собирались каждый вечер перед зданием нью-йоркского «Ритм-клаб» в надежде получть если не работу, то хотя бы возможность просто поиграть джаз. Этим людям, уже не верившим в возможность когда-либо снова выйти на сцену, играть джаз было важнее денег. Нужда порой заставляла и известных музыкантов вступать в танцевальные оркестры. Так у Пола Уайтмена оказались Бикс Бейдербек и Томми Дорси, а в оркестре Нони Барнарда — Чарли Барнет. В танцевальных оркестрах играли так же Уинги Маноне, Мэггси Спениер, Джин Крупа и многие другие. Понятно, что они не нищенствовали, из некоторых даже порой «делали» звёзд. Появление время от времени того или иного хот-джазмена в коммерческих оркестрах оказалось неплохим бизнесом. И хотя часть из них не читали нот, в местах партитуры, отведённых аранжировщиком для «хот-солирования», они вставляли мастерские импровизации. И все же мастера хот-джаза не уживались в танцевальных оркестрах. Их присутствие там было необычным явлением, как необычным было и внимание, которое они привлекали к себе. Однако ловкие дельцы шоу-бизнеса, удачливые менеджеры и торговцы музыкальным товаром даже в те тяжёлые времена умели делать неплохие деньги. Они знали, как «подать звезду», раскрутить и высветить в выгодном свете талантливого музыканта или подающий надежды оркестр. Они вовремя осознали, что публика, уставшая от труднейших лет кризиса, нуждалась в идиллической, мечтательной, сентиментальной музыке, которая должна придти на смену бравурным звукам «хот-джаза» с его напряжением и реалистическими тенденциями. В отношении популярности у широкой публики джаз никогда не был конкурентом танцевальной музыки, особенно в годы Великой депрессии. Лёгкая, немного небрежная сентиментальность и поверхностность чувств вкупе со сверкавшей от зеркального блеска эстрадой, белым смокингом дирижёра и сладкими звуками скрипки и саксофонов действовали на массового слушателя безотказно. Лучшие танцевальные оркестры тех лет, которыми руководили Винцент Лопес, Руди Велли, Гай Ломбардо, зарабатывали на своём свит-стиле баснословные деньги, подписывая полугодовые контракты на сумму в полмиллиона долларов, в то время как Джонни Доддс, один из лучших кларнетистов Нового Орлеана, шоферил в Нью-Йорке на такси. Сегодня уже достоянием истории стали три отчаянных письма Джо Кинга Оливера, написанные новоорлеанским «королём» трубы своей сестре перед самой смертью великого трубача. Именитый музыкант, искусство которого стало предметом исследований многочисленных монографий и очерков об истории джаза, в 1937 году был вынужден скитаться по южным штатам и в поисках заработка играть с всё худшими и худшими музыкантами. В конце концов болезнь вынудила его остановиться в Джорджии, где он безрезультатно пытался раздобыть денег на возвращение в Нью-Йорк. За каждое посещение врач брал по три доллара, но не было и этого. Письма, в которых Оливер рисует отчаянное положение, в котором он оказался, помимо зарисовок музыкальной жизни тех лет являются суровым свидетельством «уважения», с которым Америка относилась в те времена к своим лучшим представителям джаза."

Наиболее значительную роль при переходе джаза от классической формы к свингу сыграли представители чикагской школы, в музыке которых сформировались основные отличительные стилевые черты будущей свинговой эпохи, а именно:

1. Во всех отношениях на передний план вышли и заняли доминирующие позиции элементы западной музыки. На смену небольшим по численности оркестрам, исполнявшим хот-импровизации, пришли ансамбли, которые по составу уже напоминали западные симфонические оркестры.
2. Окончательно оформились инструментальные секции расширенных по составу оркестров, которые получили название биг-бендов. Нововведением по отношению к прежним составам стала секция саксофонов, включавшая поначалу, по меньшей мере, трёх исполнителей. Оформились и отдельные секции труб и тромбонов. В самостоятельную секцию вошли ритмические инструменты, основной функцией которых стало обеспечение равномерной четырёхдольной битовой пульсации.
3. Ведущим мелодическим инструментом поначалу оставалась труба (уже окончательно вытеснившая из джазового оркестра корнет). Однако с лёгкой руки «чикагцев» всё чаще лидирующую роль стали выполнять саксофон (игру на котором порой совмещал кларнетист) и тромбон.
4. Постоянными инструментами ритмической секции становятся: фортепиано (которое наряду с ритмической функцией начинает выполнять и роль мелодического инструмента), контрабас, вытеснивший тубу и сузафон. На смену банджо окончательно приходит гитара.
5. Слаженная игра в больших оркестрах возможна лишь при наличие абсолютного порядка и организованности исполнителей. Это привело к необходимости расписывать партитуры для участников ансамбля, которых следовало придерживаться во время сессий записи или концертных представлений, что уменьшало простор для спонтанного импровизирования. Играя в рамках предварительно сочинённого аранжемента, музыканты значительно отдалились от новоорлеанской школы коллективной импровизации, создав единый гармонический стиль, совершенно не похожий на традиции афро-американского фольклора и классического джаза. Этот стиль был построен в основном на гомофонной аккордно-гармонической технике исполнения отдельных секций, а гармоническое развитие совершалось в согласии с принципами западноевропейской системы и характерными для неё функциональными связями.
6. Хотя исполнение аранжированной музыки сокращало простор для импровизации, аранжировщики в своих партитурах оставляли место для сольных импровизационных пассажей. Для этих мест в партитуре обычно предусматривался базировавшийся на гармониях оркестровый аккомпанемент (бекграунд). Сольные партии, построенные на вариационной технике орнаментального характера, как и параллельное чередовании соло и бекграунда значительно отдалились от формата коллективной импровизации. Иногда в аранжировках встречались небольшие отрывки, импровизационные по своему характеру, когда весь оркестр играл в унисон, и это звучание напоминало импровизацию. Такие отрывки назывались вставками или «экстархорусами».
7. И наиболее характерным для свинга элементом стала своеобразная волнообразная «раскачка», возникавшая в результате взаимодействия равномерно пульсировавшей ритм-секции оркестра и офф-битово «свингующими» голосами мелодических инструментов. Именно это новое качество и определило само название нового стиля джаза.

Исполнения инструментальных секций хорошего свингового оркестра характерны ровным, слитным, гладким и однородным по окраске звучанием. При этом совершенно очевидно, что добиться такого качественного звука соединением в единое целое звуков 4—5 инструментов задача далеко не простая. Ведь однородность звучания, получаемая точным воспроизведением написанной партитуры, должна наполняться свинговым чувством, которое нотами партитур не отражается, а типичные комментарии аранжировщиков («играть со свингом», «играть по-джазовому»), которые они часто помечали на полях нотных страниц, это самое чувство не воспроизводили. Предполагалось, что высококлассный исполнитель-профессионал должен учитывать вышеназванные комментарии аранжировщика, вводя при воспроизведении написанных в партитуре нот офбитовую ритмизацию и едва уловимые ускорения и замедления. Поэтому конечный результат во многом определялся интуицией и ритмическими способностями исполнителя, его прирождённым джазовым рефлексом и способностью играть «по-джазовому». Качество же группового звучания со свингом требовало, чтобы все задействованные в данный момент исполнители какой либо секции обеспечивали совершенно идентичную ритмизацию, отклоняясь от зафиксированной партитурой фразы в смысле замедлений или ускорений совершенно одинаково. Это требовало помимо хорошей выучки самих музыкантов наличие неких ритмических заготовок, разученных исполнителями на репетициях с целью получения максимальной слаженности в игре секций. Естественно, эти шаблоны или модели не могли охватить весь диапазон возможных при импровизировании ритмических рисунков. Однако сама практика их применения в целом давала определённые преимущества, поскольку на присушие классическому джазу моменты вдохновения практически не приходилось рассчитывать при выступлении биг-бендов, в составе которых играло в несколько раз больше музыкантов, чем в новоорлеанских комбо.

Истоки и формы

В конце 1920-х центр джаза и его новаций окончательно переместился в Нью-Йорк, завершив тем самым своё историческое движение на Север. Период джазовой истории, последовавший вслед за этим вплоть до начала эпохи свинга, (1928—1934 гг.) считается фазой раннего свинга.

В этот период своей истории новоорлеанский джаз переживал период тяжёлого, но неизбежного кризиса. Ему требовалось развиваться далее, но новоорлеанская форма джаза в силу регионального характера исчерпала ресурс для дальнейшего развития. Несмотря на сделанные в конце 1928 года заверения президента Гувера о том, что экономическое положение в стране, в общем, стабилизировалось, ситуация в джазовых кругах была далеко не такой оптимстической. Множество мастеров новоорлеанского джаза не имели работы, перебиваясь случайными заработками. Блестящий трубач Томми Ладниер, например, подрабатывал портным, Сидней Беше - чистильщиком обуви. Бывшие выпускники «Austin High Scool», отправившиеся в поисках работы в Нью-Йорк, бедствовали в нищете. Положение тех музыкантов, кто попытался поправить свои дела, вернувшись в Новый Орлеан, было не лучше. Напрасно надеялись они найти там прежние веселье и кипучую ночную жизнь, какая была там в начале века и в которой так была востребована музыка. Новый Орлеан, да и вся Луизиана уже не были прежним средоточием карнавальных шествий и увеселительных заведений. Обедневший Юг не в состоянии был соревноваться с богатеющим Севером, с его огромным промышленным потенциалом, стремительно поглощающим людские ресурсы, дешёвую рабочую силу, постоянно прибывающую из южных штатов. Особенно это касалось цветного населения. Если в 1900 году на Юге США проживала треть американских негров, то к 1950 году эта доля составляла уже одну пятую. Соответственно этому процессу и центр джазовой жизн пермещался на Север - в Чикаго, а с началом 1930-х и в Нью-Йорк. Понятно, что экономический кризис и там сделал своё дело. Кроме того, согласно мнению некоторых специалистов, в 1930-е годы резко упал спрос на новоорлеанский джаз, и многочисленные студии звукозаписи, танцевальные площадки, радиостанции, кабаре, ревю и прочие развлекательные заведения скорректировали свою политику в части музыкального бизнеса, оставив невостребованными многих мастеров вышедшего из моды джазового стиля. Ценнейшие образцы этого стиля впоследствии удалось сохранить благородными усилиями энтузиастов периода возрождения новоорлеанского джаза.

Первые опыты южных музыкантов в части покорения Нью-Йорка, предпринятые ими в начале ХХ века, не имели успеха и не оставили глубокого следа в музыкальной жизни города, центр которой находился на Бродвее, где отдавалось предпочтение опереттам, мюзиклам и музыкальным ревю и не нашлось места родоначальникам джаза из Нового Орлеана. Они нашли прибежище на Севере Манхеттена, в самом центре Нью-Йорка, где расположен квартал, получивший известность благодаря джазу. Это Гарлем. Негры постепенно образовали здесь сообщество со своим характерным образом жизни, привычками, музыкой, развлечениями… Жизнь в Гарлеме не затихала ни днём, ни ночью.

Вначале в Гарлеме процветали небольшие кабачки, где играли пианисты регтайма, у которых большой популярностью пользовался стиль «страйд». Большими мастерами этого стиля были Вилли «Лайон» Смит и Джеймс Пит Джонсон. С 1920 по 1930 годы Вилли Смит был одним из популярнейших пианистов в Гарлеме, повлияв на многих начинающих джазменов, включая таких «великанов», как Фэтс Уоллер и Дюк Эллингтон. Джеймс Пит Джонсон так же был талантливым пианистом и композитором, автором многих пьес и рэгов.

Однако уже в начале 1920-х годов ситуация начинает меняться. В знаменитых ночных клубах Гарлема на 52-й и 131-й улицах уже можно было услышать и других джазовых знаменитостей тех лет, например, Джимми Гаррисона и Джимми Картера. В клубе «Алабама» давал концерты Флетчер Хендерсон со своим первым оркестром, в котором играли два крупнейших саксофониста - Коулмен Хокинз и Дон Редмен. Позднее в Гарлем перебирается и пианист Уильям «Каунт» Бейси. В Гарлеме Бейси аккомпонировал двум великим блюзовым певицам - Мэми Смит и Бесси Смит. В годы Великой депрессии Бейси играл в Канзас Сити сначала в оркестре Уолтера Пейджа, а потом у Бенни Моутена. В 1925 году в «Кентукки Клаб» свой первый успех получил небольшой ансамбль Дюка Эллингтона, с которым тот приехал из Вашингтона, превратив его впоследствии в самый знаменитый биг-бенд в истории джаза.

Параллельно с этим некоторые белые салонно-танцевальные, симфо- и свит-джазовые оркестры шлифовали ансамблевую технику игры, которая не была в ту пору сильной стороной гарлемских музыкантов, и время от времени записывали интересные композиции, ярким примером которых являются "Happy Feet" в исполнении оркестра Пола Уайтмена или "Начало блюза" в оркестре Гая Ломбардо. Нужно также отметить, что Уайтмену принадлежит честь первого исполнения "Рапсодии в стиле блюз" Дж.Гершвина, которую он заказал композитору, у Уайтмена начинал знаменитый крунер Бинг Кросби.

Ранний свинг

Поскольку ранний свинг, возникший на рубеже 1920—1930-х лет, являлся олицетворением развития принципов чикагского джаза, многие его представители являлись выходцами из Чикаго. В 1922 году в Нью-Йорке возникает известный состав, игравший диксиленд и называвшийся «Мемфис Файв». Музыка этого оркестра продолжала традиции белого джаза, сформированные стилем «чикагцев». В нём играло много известных музыкантов, среди которых самыми известными были Миф Моул (тромбон), Фрэнк Трамбауэр (саксофон), Рэд Николс (труба). Николс, один из пионеров раннего новоорлеанского стиля, играл с собственным оркестром на концертах, в многочисленных радиопередачах, в записях на грампластинках. В составе его оркестра играли такие будущие звёзды свинга, как Джимми Дорси (кларнет, саксофон), Гленн Миллер (тромбон), Бенни Гудмен (кларнет), Фрэнк Тешмахер, Джек Тигарден и Джин Крупа. Другой популярный оркестр возглавлял талантливый барабанщик Бен Поллак. Миллер и Гудмен познакомились и сотрудничали с Поллаком с середины 20-х гг., именно у Поллака Гленн Миллер впервые попробовал свои силы как аранжировщик. Тешмахер, Тигарден и Крупа присоединились к оркестру Поллака несколько позже, в тот период, когда большинство чикагских музыкантов решило оставить город, с которым были связаны их первые успехи в джазе, и переехать в Нью-Йорк.

Ансамбли Поллака и Николса первыми исполнили большое количество популярных пьес, ставших впоследствии джазовыми стандартами: «Чай вдвоём», «Дайана», «Арабский Шейк», «Индиана», «Китайский мальчик». Сам Николз, будучи отличным музыкантом, никогда не скрывал, что очень многому научился у двух великих трубачей - Луи Армстронга и Бикса Бейдербека.

Возвращаясь к оркестру Поллака, следует отметить, что у него кроме трёх великолепных чикагских «духовиков» (Гудмен, Фримен, Тигарден) заметной фигурой был трубач Гарри Джеймс. Уйдя от Поллака, Джеймс станет звездой оркестра Бенни Гудмена, а ещё позже организует свой первый биг-бенд, получивший в начале 1940-х гг. большую известность у европейской и американской публики эффектными обработками классики - рапсодиями и фантазиями для трубы, а также балладами в исполнении Хелен Форрест. Сотрудничал с оркестром Бена Поллака и чёрный аранжировщик Дон Редмен, упомянутый выше в связи с оркестром Флетчера Хендерсона. Имени этого музыканта уделялось не слишком много места в исторических обзорах, хотя наряду с Хендерсоном, Эллингтоном, Бейси и Гудменом Дон Редмен являлся одной из ярчайших фигур свинговой эпохи джаза. Он был отличным аранжировщиком, саксофонистом и дирижёром. После Поллака и Хендерсона он работал с Уильямом Мак-Кинни и организовал собственный оркестр, с которым записал свои версии темы Гарольда Арлена «Stormy Weather», а также мелодий Джимми Мак-Хью «Exactly Like You» и «On The Sunny Side of The Street». После того, как он распустил собственный оркестр, Редмен продолжал писать аранжировки для многих известных свинговых оркестров.

Тремя другими белыми составами, которые следует считать «пионерами свинга», оказались уже в первой половине 30-х гг. «Casa Loma Orchestra», оркестр композитора Айшема Джонса (в нём начинал Вуди Герман), а также знаковый биг-бенд братьев Томми и Джимми Дорси «DORSEY BROTHERS ORCHESTRA», аранжировки для которого писал Гленн Миллер.

Наряду с представителями чикагской школы в формировании раннего свинга большую роль сыграли гарлемские оркестры.

В связи с этим в первую очередь необходимо сказать о Флетчере Хендерсоне, ибо он сделал для создания стиля свинговых оркестров на раннем этапе больше чем кто-либо. Хендерсон стал основоположником стиля больших оркестров, разработав его концепцию ещё в эпоху процветания классического стиля Нового Орлеана. Он первым стал применять заранее написанные аранжировки, в которых много места оставлялось для импрвизационного хот-солирования. Наряду с этим он часто использовал и так называемые экстра-корусы (дополнительные квадраты) с фрагментами импровизаций, рифы, не типичные для классического джаза, и звуковые контрасты оркестровых секций. Начинал свою карьеру Флетчер Хендерсон в роли пианиста-аккомпаниатора знаменитых звёзд блюза. Организовав своё первое комбо, он начинал как последователь позднейшего стиля Кинга Оливера. Расширив комбо до биг-бенда, Хендерсон получил контракт на выступления в нью-йоркском дансинге «Роузленд болрум». Состав оркестра часто менялся, и за период его существования в его составе играло большинство известных чёрных джазменов той эпохи: трубачи Луи Армстронг, Рекс Стюарт, Генри Ред Аллен, Рой Элдридж, саксофонисты Коулмен Хокинс, Дон Редмен, Бенни Картер, Бен Уэбстер, Чу Бэрри, тромбонист Бенни Мортон и многие другие. Хендерсон по праву считался одним из лучших аранжировщиков эпохи свинга. Он писал сочинения не только для собственного оркестра, но и обеспечивал аранжировками биг-бенды Джимми Дорси и Бенни Гудмена. Во всяком случае, неоспоримым является факт, что первые успехи к оркестру Гудмена пришли именно в тот период, когда его репертуар пополнился аранжировками, которые он позаимствовал из нотного архива Флетчера Хендерсона, принятого в штат Гудмена после того как Хендерсон в 1934 году был вынужден распустить свой оркестр. Позднее он ещё несколько раз пробовал возобновлять свой биг-бенд, но лишь на короткое время.

Другой крупной личностью, деятельность которой, однако, выходила далеко за рамки стиля свинг, был выдающийся деятель афроамериканской музыки, композитор, пианист и руководитель одного из самых знаменитых джазовых биг-бендов Эдвард Кеннеди «Дюк» Эллингтон. Начав свою карьеру примерно в тот же период, что и другие великие гарлемские пианисты Джеймс Пит Джонсон, Фэтс Уоллер и Вилли «Лайон» Смит, Дюк Эллингтон заслужил славу лучшего из всех. Его первый оркестр, организованный им на его родине, в Вашингтоне, ещё напоминал комбо Хендерсона. Однако позднее, переехав в Нью-Йорк и получив в середине 1920-х ангажемент в Коттон-клаб, Эллингтон расширил состав оркестра и в течение ряда лет создал свой неповторимый стиль, отличавшийся превосходным качеством звучания и зажигательным свингом, тем самым особенным чувством, которое и дало название целой эпохе джазовой истории. Он начал создавать свое особое джазовое звучание ещё в 1924, когда он организовал первый небольшой бэнд. Через два года у него уже был состав из 12 человек, который играл музыку и аранжировки своего лидера. Эту роль его бенд исполнял потом всегда, являясь как бы совершенным инструментом интерпретации того уникального материала, который исходил из головы Эллингтона, материала, иногда непонятного широкой публике, привыкшей тогда воспринимать лишь составы Пола Уайтмена, Руди Вэлли и другие оркестры симфоджазового и свит-джазового типа, последовавшие за ними.

В 1924—1925 годах оркестр Эллингтона был ещё коммерческим ансамблем, игравшим для посетителей бара популярные и танцевальные мелодии. О подлинном джазе тогда ещё могло быть и речи. Музыканты его оркестра, выходцы с Востока, главным образом из Нью-Йорка, Вашингтона и Бостона, практически не имели представления о негритянской народной традиции. Больше того, они даже блюз услышали впервые где-то около 1923 года. Все они были последователями стиля «страйд» и в начале 1920-х годов играли в основном рэгтаймы, а не джаз. Лишь с появлением двух музыкантов новоорлеанского стиля игра ансамбля стала напоминать джаз. Первый из них — Джеймс «Баббер» Майли — родился в 1903 году в Южной Каролине, вырос в Нью-Йорке. Его отец хорошо играл на гитаре, а три сестры были профессиональными певицами. В школе Майли учился играть на тромбоне и корнете и позже начал работать в барах Нью-Йорка. В 1921 году он выступал с исполнительницей блюзов Мэми Смит. В Чикаго в «Дримленд кэфей» услышав оркестр Кинга Оливера «Сгеоlе Jazz Band», по выражению кларнетиста Гарвина Бушелла, они оба долго «сидели с открытым ртом». После этого Майли освоил блюзовые тоны и граул-эффекты, услышанные им в игре оркестра Кинга Оливера, а также научился пользоваться сурдинами в манере Оливера. Другими словами, он стал джазменом. В 1923 году Майли пришёл в ансамбль Эллингтона и оставался в нём до 1929 года. Умер он от туберкулеза в 1932 году. Возможно, именно необычное звучание трубы Майли привлекло внимание публики к пластинкам, записанным ансамблем Эллингтона в 1927 году, а также в последующие годы. По мнению критика Гюнтера Шуллера, изучавшего творчество Эллингтона, произведения Майли были в то время лучшим из всего, что создали члены ансамбля, включая самого Эллингтона. Ещё важнее то, что именно благодаря Майли музыканты поняли, что такое джаз. Как позже заметил Эллингтон, именно тогда они решили «навсегда забыть легкую музыку». Майли обучил своим приёмам тромбонистов Чарли Ирвиса и Джозефа, «Трикки Сэма» Нэнтона. Позже такое звучание было названо «эффектом Эллингтона». Вторым из музыкантов, открывших Эллингтону пленительную красоту джаза, был Сидней Беше. Он появился в одно время с Майли, часто ссорился с ним и с другими участниками ансамбля и вскоре покинул оркестр. Но от Беше, как и от Майли, музыканты узнали о сути джаза. Эллингтон говорил: «Беше — наше начало. Его вещи — сама душа, в них все самое сокровенное. Беше для меня символ джаза… Все, что он играл, было неповторимо. Это великий человек, и никто не мог играть, как он». Беше оказал непосредственное влияние на Джонни Ходжеса, ставшего впоследствии ведущим солистом Эллингтона и остававшегося лучшим джазовым альт-саксофонистом до Чарли Паркера. К 1926 году ансамбль Эллингтона начал обретать свое творческое лицо, и Эллингтон сделал первые пробы как джазовый композитор. Тогда же музыкальный издатель Ирвинг Миллс заметил ансамбль, и вскоре вместе с Эллингтоном они образовали акционерное общество. В пору становления оркестра Миллс сыграл важную роль. Он имел связи среди белых в мире шоу-бизнеса, заключал выгодные контракты с фирмами грамзаписи, а в 1927 году организовал выступления оркестра в «Коттон клаб», одном из наиболее богатых ночных заведений Гарлема, обслуживающих белых. Пять лет работы в клубе превратили Эллингтона из начинающего музыканта в ведущего джазового композитора. «Коттон клаб» был прекрасной школой для музыкантов. Регулярные выступления, достаточное время для репетиций, относительно постоянный состав исполнителей — все это помогло создать слаженный, стройно звучащий оркестр во главе с Эллингтоном, который сам писал большую часть исполняемых произведений. А так как оркестранты имели обыкновение вносить исправления и дополнения в аранжировки, то Эллингтон стал писать партии не просто для того или иного инструмента, а в расчёте на конкретного исполнителя. Он все яснее осознавал, чего хочет добиться. В эти годы были также сделаны такие записи, как «The Mooch», «Rockin’ In Rhythm», «Мооd Indigo», «It Don’t Mean A Thing If It Ain’t Got That Swing», «Сгеоlе Rhapsody», «Flaming Youth», «Сгеоlе Love Call» и десятки других, менее известных, но не менее удачных. В оркестре Эллингтона за всю историю его оркестра сыграло такое количество первоклассных музыкантов, что затруднительно перечислить даже наилучших их них. Отметим лишь тех, кто в годы самого расцвета творческих сил составлял ядро оркестра:это саксофонисты Джонни Ходжес, Пол Гонсалвес, Гарри Карней, трубачи Кути Уильямс и Кэт Эндерсон, кларнетист Джимми Хемилтон, барабанщик Сонни Гриэр, скрипач Рэй Нэнс и, конечно близкий соратник Эллингтона и талантливый аранжировщик Билли Стрейхорн.

Дюк Эллингтон был настоящим мастером оркестрового звучания, полного специфических эффектов и тонких нюансов. Многие оркестры стремились подражать его стилю, но мало кому удалось приблизиться к своебразной сурдиновой окраске звучания его духовых секций. Будучи по духу импрессионистом, Эллингтон умел традиционное для чёрной музыки блюзовое настроение окрашивать в импрессионисткие тона. Традиционное джазовое интонирование в его оркестровках превращалось в своеобразную вибрирующую игру светотеней, особенно выразительно представленную в таких классических пьесах его репертуара, как «Solititude», «Sophisticated Lady», «In a sentimental mood» и «Mood indigo». Для роста популярности и прибыльности своей работы Дюк Эллингтон был вынужден исполнять не только серьёзные концертные пьесы, но и танцевальные номера и лёгкие свинговые композициии. Однако в рамках исполняемого музыкального материала он всегда стремился сохранить уровень исполнения на достойной высоте, а своими расширенными сочинениями доказывал свою неизменную верность джазовым идеалам.

Карьера самого Эллингтона имела столько вершин и взлетов, что это просто невозможно перечислить. Один из таких моментов приходится на 1933 год, ещё до начала эры биг-бэндов, когда оркестр Дюка был на гастролях в Европе. Как пишет Барри Уланов в своей книге «История джаза в Америке» (1952 г.): «Повсюду Дюка встречали с таким вниманием и церемониями, что он даже терся носами (фигурально) и играл джаз (буквально) с двумя будущими королями Англии — принцем Уэльским и герцогом Йоркским».

Свою блестящую карьеру Гудмен начинал в Чикаго и поначалу играл в традициях классического чикагского стиля. В Чикаго он достаточно долго играл с бесчисленным количеством составов, исполнявших «горячий» джаз. В 1928 году переехал в Нью-Йорк в качестве кларнетиста с оркестром Бена Поллака. В годы депрессии, не в пример другим чикагцам, ему удалось остаться в строю благодаря свободной игре с листа. Наибольший успех пришёл к оркестру Гудмена в середине 1930-х годов, обеспечив его на долгие годы славой одного из наиболее активных свинговых оркестров, как в концертной деятельности, так на радио и в студиях звукозаписи. В отличие от Эллингтона, Гудмен не являлся новатором. Его стиль являлся скорее неким обобщением практики биг-бендов в эпоху свинга, неся в своих чертах как признаки подлинного джазового творчества, так и элементы равлекательности, заимствованные у танцевальных оркестров. Но при этом звучание его оркестра, в котором всегда играли наиболее подготовленные музыканты, постоянно отличалось высокой культурой исполнения и блестящей сыгранностью партнёров, а репертуар - тщательным подбором аранжировок, которые для Гудмена создавали такие знаменитости, как Флетчер Хендерсон, Дон Редмен, Бенни Картер и Эдгар Симпсон. Популярнейшими композициями в исполнении оркестра Гудмена стали новые темы «Let's Dance» (обработка «Приглашения к танцу» К.-М. Вебера), «Sing, Sing, Sing» и «Jercy Bounce», «Why Don't You Do Right?» с вокалом Пегги Ли, «And The Angels Sings» (сделанная трубачом Зигги Элманом обработка еврейской песни, с вокалом Марты Тилтон). Гудмен дал также первые примеры камерного свинга, выступая с квартетом, в который вошли два чернокожих музыканта: пианист Тэдди Уилсон и вибрафонист Лайонел Хэмптон. Хэмптон в дальнейшем возглавит свой собственный биг-бенд, которым будет с перерывами руководить до середины 90-х гг.

Выпавшая на долю гудменовского оркестра необычайно высокая популярность открыла в 1934 году новую эпоху в джазовой истории - эру свинга, связанную в первую очередь с именами белых бэндлидеров Гленна Миллера, Арти Шоу, Томми Дорси и Гарри Джеймса, черных Каунта Бэйси, Джимми Лансфорда, Чика Уэбба и Кэба Кэллоуэя, а также ориентировавшегося на Эллингтона саксофониста и плейбоя Чарли Барнета (самые популярные темы - «Skyliner», «Cherokee»), ориентировавшегося на Арти Шоу и Томми Дорси одновременно Леса Брауна (самые популярные темы - «Love Me Or Leave Me» и «Sentimental Journey» с Дорис Дэй, «Harlem Nocturne»), культивировавшего буги-вуги Джина Крупы (у него начинали певцы Анита О' Дэй и Джонни Дезмонд), кларнетиста и саксофониста Вуди Германа (самые популярные темы «At The Woodshopper's Ball», «Blue Evening»), пианиста Эрла Хайнса, вибрафониста Реда Норво и др.

Как отмечают многие критики, Бенни Гудмен, Гленн Миллер, Арти Шоу, Томми Дорси и Гарри Джеймс заложили основы и дали образцы классической «профессионально-зрелой концертной разновидности оркестра свингового стиля» (В. Озеров). Они оказались первыми в числе тех белых музыкантов, благодаря которым свинг получил признание самых широких слоев слушательской аудитории. Это был синергетический эффект аккультурации, обобщивший достижения белых и черных музыкантов. Свинг вышел на качественно новый уровень.

После того, как «DORSEY BROTHERS ORCHESTRA», просуществовавший три года (с 1932 по 1935 г), перешёл под единоличное руководство Джимми Дорси, тромбонист Томми Дорси создал на основе детройтского оркестра Джо Хеймса свой именной биг-бэнд. Дорси пригласил талантливых аранжировщиков - П. Уэстона, Д. Кинкэйда и Билла Финегана, который позже перешёл работать к Гленну Миллеру, также писавшему аранжировки для Дорси. Параллельно с оркестром Дорси возглавлял септет «CLAMBAKE SEVEN», игравший в диксилендовом стиле. Среди солистов Дорси можно выделить таких замечательных инструменталистов, как саксофонист «Бад» Фримен, барабанщик Дэйв Таф, а также Чарли Шейверс, Бадди Морроу, Чак Петерсен. В дальнейшем у Дорси работали Бадди де Франко, Луи Беллсон. Заслуга Дорси в том, что он вместе с братом прокладывал дорогу зрелому свингу уже в начале 30-х гг. Особенно плодотворным оказалось сотрудничество Дорси с чернокожим аранжировщиком, трубачом и певцом Саем Оливером, ранее работавшим у Джимми Лансфорда. Динамичный и полнозвучный саунд оркестра Дорси дополнился эффектным «запаздывающим» шаффл-битом ритм-секции.

Наиболее впечатляющими оказались записи 40-х гг., такие как «On The Sunny Side Of The Street», «For You», «Blue Skies», «Opus One», «Yes Indeed». Интересен опыт Дорси в области джазовых обработок классики («Песня Индийского гостя», «Танец Анитры»), оркестровых версий буги-вуги, скэт-вокала (с певицей Э. Райт). Дорси сделал популярным Фрэнка Синатру, исполнившего в его оркестре много песен. Вслед за Гленном Миллером Дорси увеличил группу саксофонов до пяти человек, а когда Арти Шоу ушёл на фронт, пригласил в свой оркестр работавшую прежде с Шоу струнную группу.

Оркестры, которыми руководил кларнетист, композитор и интеллектуал Арти Шоу(Артур Абрахам Исаак Аршавский), следует назвать в числе наиболее выдающихся ансамблей за всю историю джаза. Шоу одинаково хорошо удавалось исполнение лирико-романтических баллад и энергичных свинговых пьес. Стиль Шоу-кларнетиста был более элегичен и элегантен, чем у его коллеги-конкурента Бенни Гудмена, а оркестровый почерк руководимых им составов отличали безукоризненный упругий свинговый бит и драйв. Вместе с тем молодому бэндлидеру всегда были свойственны неуспокоенность и тяга к эксперименту. Наряду с темами, которые можно обозначить как квинтэссенцию свинга, у Арти Шоу звучало много произведений, которые носили легкий «импрессионистский оттенок». С Шоу работали талантливые аранжировщики Гарри Роджерс, Ленни Хэйтон, Рэй Коннифф. Целая плеяда превосходных джазовых музыкантов играла в его оркестрах: барабанщики Бадди Рич, Клифф Леман и Ник Фатул, саксофонист Джорджи Олд (Элд), чернокожие трубачи «Хот Липс» Пэйдж и Рой Элдридж, пианисты Додо Мармароза и Джонни Гварнери, гитарист Барни Кессел. Несмотря на то, что у Гудмена блистал барабанщик Джин Крупа, а у Бэйси - контрабасист Уолтер Пэйдж (ритмическое ядро его оркестра называли «всеамериканским»), ритм-секция оркестра Арти Шоу образца 1938-39 гг. могла дать фору многим. Нельзя не упомянуть певиц Билли Холидей и Хелен Форрест, записавших с Шоу такие композиции как «Any Old Time» и «All The Things You Are». Среди других записей оркестров п/у Арти Шоу выделяются «Moonglow», «I Cover The Waterfront», «Summertime», «Little Jazz», «Moon Ray», «Out Of Nowhere», «Yesterdays», «Begin The Beguine», «Softly As In The Morning Sunrise». В 40-е гг. Арти Шоу написал «Концерт для кларнета», расширил состав биг-бэнда путём введения струнной группы, стал применять клавесин в записях своего комбо «Gramercy Five» и, наконец, ушёл на фронт, возглавив джаз-оркестр американских ВМС на Тихом океане.

Исключительное место в галерее белых биг-бэндов занимает оркестр Гленна Миллера. К концу 30-х гг. тромбонист Гленн Миллер был, пожалуй, одним из самых опытных аранжировщиков. В числе наиболее известных новшеств Миллера - знаменитое романтическое звучание («кристалл-хорус»), связанное с тем, что партии первого альт-саксофона были поручены кларнету, а также дальнейшее развитие техники риффов. Джазовой классикой стали темы миллеровского оркестра «Moonlight Serenade», «In The Mood», «Chattanooga Choo Choo», «Strings Of Pearls», «Little Brown Jug», «Pensilvania 6-5000», «St. Louis Blues Marsh», «Serenade in Blue», «Sunrice Serenade», «Tuxedo Junction», «American Patrole», «Poinciana», «I'll Be Around», «Stairways To The Stars», «Long Ago And Far Away», «Adios» и многие другие композиции. За запись темы «Chattanooga Choo Choo» Гленн Миллер был удостоен «Золотого диска» - первого в истории музыки. В его оркестре начинали свою музыкальную карьеру будущие популярные бэндлидеры трубачи Билли Мэй и Рэй Энтони. В разное время у него играли корнетист и гитарист Боб Хаккет и кларнетист Ирвинг Фазола. Вехами свинговой эры стали фильмы с участием миллеровского биг-бенда: «Серенада Солнечной долины» и «Жены оркестрантов», послужившие делу популяризации джаза во всем мире. В 1943 г. Миллер опубликовал книгу «Метод оркестровой аранжировки». Во время войны Гленн Миллер в чине капитана (позже - майора) сформировал и возглавил Оркестр ВВС США, получивший вскоре статус американского Оркестра объединенных сил союзников. В этом, может быть, лучшем миллеровском оркестре работали барабанщик Рэй Мак-Кинли, пианист Мел Пауэлл, кларнетист Пинатс Хако, аранжировщик Норман Лейден, с ним записывались вокалисты Джонни Дезмонд и Дайна Шор. Так же, как струнники у Арти Шоу, скрипачи военного оркестра Гленна Миллера великолепно «вписались» в свинговый состав. Трудно переоценить общественную и художественную роль, а также выходящее далеко за рамки джаза влияние коллектива, записи которого и сегодня являются образцами блестящего мастерства музыкантов и их руководителя.

В 1936- 1945 гг. аранжировщик Джэрри Грэй выдвинулся в разряд ведущих, являясь ближайшим сотрудником (последовательно) Арти Шоу и Гленна Миллера. У Арти Шоу и Гленна Миллера работали трубачи Джонни Бест и Бенни Привин, саксофонист Ханк Фримен.

Из негритянских оркестров эры свинга помимо биг-бенда Эллингтона следует выделить прежде всего оркестры Каунта Бэйси, Джимми Лансфорда и Чика Уэбба, а также шоу-бэнд певца Кэба Кэллоуэя, известного сделанной ещё в 1930 г. записью «Minnie the Moocher».

В середине 30-х гг. все громче заявляла о себе так называемая «Канзасская школа свинга», типичным представителем которой оказался оркестр Бенни Моутена, перешедший вскоре к Каунту Бэйси. Оркестр Бэйси обращал на себя внимание своей рифф-техникой, устными блюзовыми аранжировками и внедрением в практику больших оркестров стиля буги-вуги. В игре оркестра Бэйси доминировали хот-соло и экстра-корусы, тогда как риффы составляли бэкграунд аранжировки, оттеняя звучание основного мотива темы. Наиболее заметной фигурой оркестра Бэйси был саксофонист Лестер Янг.

Нью-йоркские свинговые составы шоумена Джимми Лансфорда и барабанщика Чика Уэбба начинали ещё в первой половине 30-х гг. В 1934 г. Лансфорд получил престижный ангажемент в нью-йоркском «Cotton Club». В отличие от большинства негритянских биг-бендов своего времени, оркестр Лансфорда, несмотря на участие в нём таких музыкантов, как Трамми Янг, Эдди Дархэм, Сай Оливер, впечатлял в первую очередь не солистами, сколько ансамблевой игрой - явление не вполне типичное для «гарлемской сцены» и негритянских оркестров вообще. Образцом для Лансфорда послужил, в частности, белый биг-бенд «Casa Loma Orchestra». Самыми известными темами стали «Margie», «T'ain't What You Do», «For Dancers Only», «Rain», «Organ Grinder's Swing», а характерной приметой аранжировок - двудольное ритмическое акцентирование, получившее дальнейшее развитие в творческой практике оркестра Томми Дорси.

Оркестр Чика Уэбба, барабанщика-горбуна, чей стремительный взлёт в гарлемских клубах прервала ранняя смерть, заслуживает особого внимания. Его группа была самым популярным ансамблем в Гарлеме в период 1930—1935 гг. Всё началось с выступлений в негритянском дансинге «Savoy Ballroom» в 1928 г. В тот год руководство дансинга предложило Чику Уэббу постоянную работу после его победы над бэндами Флетчера Хендерсона и Кинга Оливера. Несмотря на своё хилое телосложение, Чик Уэбб играл с сокрушительной силой и исключительным свингом, не зная себе равных среди барабанщиков той эпохи. К тому времени, когда началась эра биг-бэндов, Чик Уэбб возглавлял свинговый оркестр из 13 человек. Признанной заслугой Чика Уэбба считается «открытие» одной из лучших певиц в истории джаза, которую звали Элла Фитцджеральд. Но кроме неё с оркестром Чика Уэбба выступали многие другие «звёзды»: трубачи Бобби Старк и Тэфт Джордан, вокалист и тенор-саксофонист Луис Джорден, который позже сделал карьеру бэнд-лидера со своим составом «Timpany Five», тромбонист Сэнди Уильямс, басист Джон Керби, впоследствии так же лидер знаменитого свингового оркестра. Для формирования стиля оркестра много сделал и превосходный саксофонист и аранжировщик Эдгар Симпсон, который не только аранжировал большую часть музыки бенда, но и написал такие инструментовки, как «Don’t Be That Way», «Stompin’ At The Savoy», «If Dreams Come True», и «Blue Lou». Эти пьесы Чик Уэбб играл ещё задолго до того, как их сделал знаменитыми Бенни Гудмен. Бенд Чика Уэбба также исполнял некоторые устные аранжировки (Head Arangement), то есть без нотных партий, и они обычно пользовались огромным успехом. Одним из его специальных номеров была длинная 20-минутная версия темы «Stardust» в среднем свинговом темпе, когда весь бенд делал целое представление с мараками и другими перкуссионными инструментами, постепенно нагнетая напряжение танцующей аудитории буквально до точки кипения. После смерти Чика Уэбба его оркестр сохранялся в течение нескольких лет. Возглавляла его Элла Фитцджеральд и два саксофониста, Тэд МакКри и Эдди Бэрфилд, выполнявшие функции музыкальных директоров. Но без маленького Чика бэнд уже никогда не был прежним. Просто невозможно было бы найти замену персональному духу и динамизму покойного лидера. И с середины 1942 г. Элла Фитцджеральд начала работать сольной вокалисткой, а оркестр Чика Уэбба стал достоянием истории.

Символами официального признания свинга стали концерты в нью-йоркском «Карнеги Холле»: в этом зале, где всегда исполнялась только классическая (академическая) музыка, оркестр Бенни Гудмена выступил в 1938 г., а ещё через пять лет - оркестр Дюка Эллингтона. К этому времени (под влиянием произошедших после 1935 г. перемен) изменилось и лицо оркестра Эллингтона. С приходом в 1940 г. оркестр талантливого аранжировщика Билли Стрейхорна биг-бенд Эллингтона записал множество хрестоматийных свинговых композиций, обозначивших новый этап развития его биг-бенда, среди них «Take The "A" Train», «I Got It Bad», «In A Mellowtone», «I'll Beginning To See The Light», «Perdido».

Новой формой совместного музицирования стали специальные джем-сешн, устраивавшиеся журналами «Метроном», «Даун Бит» и др. В таких джем-сешн принимали участие музыканты, работавшие в разных оркестрах, например, трубач Кути Уильямс из оркестра Дюка Эллингтона музицировал с двумя белыми бэндлидерами - Бенни Гудменом и Гарри Джеймсом. В конце 30-х гг. в офисе фирмы звукозаписи «Декка» экспромтом состоялась джем-сешн, в которой приняли участие Арти Шоу, Дюк Эллингтон и Чик Уэбб.

Важную роль в раскрутке оркестров Бенни Гудмена и Каунта Бэйси сыграл импрессарио Джон Хэммонд.

Стиль свинг с 1946 г. до сегодняшнего дня

У оркестров-лидеров к концу войны появилось много подражателей. С течением времени многократно повторенные сотнями оркестров свинговые шаблоны превратились в доступные клише и потеряли свою первоначальную остроту для ряда представителей нового поколения джазменов. Освоив на практике наиболее употребительные свинговые идиомы, танцевальные оркестры однообразием и пресностью своей игры постепенно свели всё ритмическое богатство джазовой интерпретации к нескольким банальным фигурам и ходам, заполонившим шлягерную продукцию танцевального жанра. В связи с этим массовая публика, не слишком посвящённая в таинство джазового творчества, стала отождествлять музыку джазовых оркестров, игравших в свинговом стиле и тривиальную музыку для танцев, исполнявшуюся многочисленными оркестрами, сходными по составу со свинговыми, но не имевшими к джазу никакого отношения. Последние зачастую выступали в качестве составов сопровождения модных певцов. Новый налог на дансинги заставил хозяев танцзалов отказываться от услуг больших оркестров. Развитие телевидения вызвало отток публики из концертных залов. В самом джазе центр тяжести снова сместился к виртуозным камерным ансамблям и импровизационному клубному музицированию. В 1944 г. пропал без вести Гленн Миллер, в 1947 г. умер Джимми Лансфорд. В 1946-47 гг. биг-бэнды постиг кризис: распалось несколько ведущих оркестров, некоторым пришлось сделать паузу в своей концертной деятельности.

Томми Дорси удалось не только сохранить свой оркестр, но и существенно обновить репертуар и звучание ансамбля. В 1953 произошло новое событие: Джимми и Томми снова объединились. Три года спустя, после внезапной кончины Томми Дорси, его брат короткое время возглавлял этот коллектив. Оркестр не утратил популярности и в последующие годы и как «мемориальный» бэнд выступает до сих пор (под руководством Урби Грина, Ли Кастла, Уоррена Ковингтона, Бадди Морроу).

Арти Шоу по-прежнему собирал джазовые составы, экспериментировал с классической музыкой и би-бопом, исполнял Рахманинова и Кабалевского, записал пластинки с певцом Мелом Торме, высказывал свое неприятие к шоу-бизнесу, занялся писательским трудом (стал автором нескольких книг). В первой половине 50-х гг. он подвергся преследованиям печально известной Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, уехал из США и более чем на двадцать лет бросил музыку. Лишь в начале 80-х гг. Шоу вновь собрал оркестр, выступления которого продолжаются по сей день. В 1985 г. оркестр Арти Шоу впервые гастролировал в Европе, выступив на берлинском джазовом фестивале, а в 2004 г. Арти Шоу был удостоен премии Грэмми в номинации «за неоценимый жизненный вклад в музыкальное искусство».

С большим успехом выступает до сих пор и оркестр Гленна Миллера, ставший репертуарным (мемориальным).

С середины 50-х гг. на волне первого «ренессанса» свинга эту музыку популяризировали верные стилю крунеры, среди которых выделялись Фрэнк Синатра, Тони Бенетт, Нэт Кинг Коул и такие джазовые легенды и ветераны, как Луи Армстронг.

Интересным опытом свинг обогатился благодаря неутомимой деятельности и творческому поиску оркестров Дюка Эллингтона, Вуди Германа (чей биг-бэнд выдвинулся после войны в первые ряды), Гарри Джеймса, Леса Брауна, Тэда Джонса-Мела Льюиса, а также больших студийных составов Квинси Джонса, Нельсона Риддла и др. Серьёзную эволюцию проделал оркестр Каунта Бэйси, лишь в середине 50-х гг. придя к тому звучанию и той типичной модели аранжировок, которые стали постоянной характеристикой этого биг-бэнда. Произошло это благодаря сотрудничеству Бэйси с рядом одаренных белых аранжировщиков, таких как Нил Хефти и Сэмми Нэстико. Примерами «позднего Бэйси» стали аранжировки тем «April in Paris», «Shiny Stockings», «Lil Darling», показательной для оркестра Эллингтона - пьеса «Satin Doll». Обратили на себя внимание композиции «The Piece for The Orchestra» Квинси Джонса и «The Pink Panther Theme» Генри Манчини. Периодически собирал оркестр для гастролей, концертов и студийных записей Бенни Гудмен. С одним из этих составов он приезжал в Советский Союз в 1962 г. - впервые американский свинговый биг-бенд побывал в России. Число постоянно действующих биг-бэндов заметно уступило количеству малых ансамблей. Теперь многие оркестры отдавали предпочтение усложненным и замысловатым партитурам, а малые группы (Бена Уэбстера, Клода Боллинга, Джорджа Ширинга и др.) исполняли стандарты и новые темы в свинговой манере, нередко обогащенной достижениями стиля cool. Родство со свингом в гармонии и принципах музыкального развития обнаружил появившийся на рубеже 60-х гг. стиль босса-нова, ведущим представителем которого оказался один из бывших солистов оркестра Вуди Германа саксофонист Стен Гетц. Свинг стал главным направлением джазового мэйнстрима. Несмотря на то, что некоторые музыкальные критики и историки этого времени склонны были умалять значение свинга, противопоставляя ему новые стили джаза, известно, что биг-бенд Томми Дорси был любимым оркестром Чарли Паркера, записавшего в конце 40-х гг. альбом свинговой музыки со струнным оркестром, а имя Арти Шоу часто называлось в числе самых важных предшественников стиля cool и третьего течения Гила Эванса. Продолжало сохраняться влияние свинга и на популярную музыку. Уже давно свинг широко использовался в саундтреках Голливуда, а темы бродвейских мюзиклов пополняли репертуар джаз-оркестров. Свинговые буги-вуги легли в основу ритм-энд-блюза и рок-н-ролла, рокабилли и твиста. Воздействие свинга на поп и рок легко отследить на примерах творчества Берта Кемпферта и Рэя Конниффа, Барбры Стрейзанд и Лайзы Минелли, Шарля Азнавура и Катарины Валенте, Ринго Старра и Фила Коллинса. Случались и личные контакты, не имевшие творческих последствий: с оркестром Томми Дорси состоялось одно из первых телевизионных выступлений Элвиса Пресли, а Квинси Джонс стал продюсером Майкла Джексона.

Интерес к свингу последовательно возрастал с начала 80-х гг. Пробудился он, в частности, после успешных выступлений нового оркестра Арти Шоу и привел к тому, что музыку этого направления стали все чаще исполнять молодые джазмены, а также музыканты и вокалисты, работавшие в других жанрах. Среди них Уинтон Марсалис, Дэн Баррет, Гарри Конник, Лавэй Смит, Билл Элиотт, Эдди Рид, Майкл Бубле в США, Энцо Энцо, Мадлен Перо, Роже Цицеро, Тило Вольф, Том Гебель, Андрей Хермлин и др. в Европе. В Сан-Франциско в 1989 году был открыт первый нео-свинговый бар «Club Deluxe». В 1991 году там же появилось «Cafe Du Nord», а 1995 год ознаменовался выходом первого нео-свингового печатного издания - «Swing Time Magazine». Из ансамблей-популяризаторов новых версий танцевального свинга, выделялся бэнд Royal Crown Revue, снявшийся в фильме Маска» (с Джимом Кэри и Кэмерон Диас в главных ролях). В этой картине прозвучала песня «Hey Pachuco», ставшая хитом после выхода фильма. Ещё один коллектив - Big Bad Voodoo Daddy, возникший в 1989 году. В эти же годы к свингу обратились и некоторые поп- и рэп-певцы и ди-джеи, выпустившие как традиционные кавер-программы, посвященные Синатре (наиболее известный пример - Робби Уильямс), так и записи, в которых свинговые хиты из репертуара известных оркестров комбинируются с ритмами рэпа, «накладываясь» на характерные для рэпа приемы звукоизвлечения.

Существенным импульсом для «возвращения к свингу» оказался тот факт, что в джазовой музыке прекратилась регулярная смена «правящих стилей», наблюдавшаяся в течение трех послевоенных десятилетий (до конца 70-х гг.).